Бой без правил
Шрифт:
Пока в поисках переключателя Леший шарил по приборной панели, прошли считанные секунды, но для меня они растянулись в годы. Я слышал как кто-то стонет и приходил в ярость от того, что не мог узнать этот голос или даже сказать мужской он или женский.
Два небольших светильника, наконец, вспыхнули. Один в отделении управления, другой в десантном. Их тусклый желтоватый свет вырвал из темноты, влажную от крови коричневую куртку. Серебрянцев! Вот кто лежал сверху. Вот кто прикрывал своим телом две худощавые, по-детски нескладные фигурки. В отличие от старика-ученого
— Помогите мне! — прокричал я, кинувшись к наваленным в узком проходе телам.
Не успел сделать и шагу, как в правый борт что-то гулко ударило. Потом еще и еще раз. Затем от частой барабанной дроби загудел весь корпус. Красногорцы как по команде развернулись к люкам и наставили на них автоматные стволы.
Я отметил это как бы между прочим. Мысль об упырях отошла куда-то на задний план, потерялась в закоулках воспаленного всклокоченного сознания. Сейчас для меня существовали куда более важные вещи.
В спине у Ипатича виднелось несколько дыр. И это было скверно, я бы даже сказал хуже некуда. Даже если ученый все еще оставался жив, то это ненадолго. Такие раны сейчас не лечат, такие раны сейчас — смертный приговор.
Хотя я всем сердцем жалел бедолагу-старика, однако все равно все мои мысли были только о Лизе. Она лежала прямо под Серебрянцевым. Наверняка плохо понимая что творит, девушка лишившимися сил руками пыталась столкнуть с себя его тело, выбраться, вдохнуть полной грудью. Я поспешил ей на помощь. Хотел схватить Ипатича за плечи, да вовремя опомнился. Нельзя его сейчас вот просто так шарпать.
— Эй, кто-нибудь, скорее!
Реакции не последовало.
— Да не пяльтесь вы на эти люки! — я стал выходить из себя. — Живо ко мне!
На этот раз активное шевеление за моей спиной оповестило, что приказ выполняется. Буквально через несколько секунд кто-то схватил старика за локоть.
— Не так! — проревел я. — Под руки! Осторожно!
Метнув гневный взгляд на своего неумелого помощника, я вдруг обнаружил, что это Блюмер. Во мгновение ока в груди вскипела дикая ярость. В голове пронеслось: «Ах ты, гнида! Ведь все это из-за тебя!». Руки затряслись. Еще миг, и я бы вцепился аспиранту в горло. Но миг пролетел, за ним еще и еще один, а я так и не сдвинулся с места. Подумалось: «Цирк-зоопрак! Ну разве вина этого недотепы, что он не создан для убийств, что трусоват, неуклюж и понятия не имеет чем отличается наступательная граната от оборонительной?».
— Взяли. Все вместе, — бесцветным хриплым голосом приказал я, когда заметил, что к нам на помощь пришел кто-то третий. — Я под правую руку, Блюмер под левую, а ты… Наконец стало понятно, что третий это Ертаев. — А ты, Мурат, за ноги. Давайте! Только очень осторожно!
Под аккомпанемент непрекращающихся ударов, скрежета и визга беснующихся тварей мы перетащили Серебрянцева в середину десантного отсека и положили на левый ряд уцелевших строенных сидений. Оставив старика на попечение Блюмера и Мурата, я тут же метнулся к Лизе.
— Как ты, малышка?
Я
— Голова… кружится… — наконец смогла пролепетать Лиза, и тут же ее стошнило прямо себе на куртку.
— Контузия, — подсказал Соколовский.
— Должно быть, контузия, — согласился я. — А как там пацан?
— Живой, похоже. Дышит. — Проинформировал капитан. — Видать головой здорово приложился. Пока без сознания.
— Хорошо еще, что люки были открыты, — подал голос Загребельный. — А то бы давлением им барабанные перепонки нахрен порвало.
— А может и впрямь порвало, — прогудел откуда-то сзади Клюев. — Почем мы знаем?
— Лиза… Лизонька, ты меня слышишь? — я вдруг вспомнил, что на ушах и шее своей возлюбленной и впрямь видел кровь.
— Слышу, — тихо ответила девушка и непослушными руками медленно стала вытирать губы и подбородок от рвотного киселя.
— Чудо, что живы остались, — Клюев возился в районе правой десантной двери, видать проверял надежность запоров. — «Лимонка» все-таки!
— А может пристрелим его? — вдруг предложил майор милиции. — А то рано или поздно угробит он нас одного за другим.
Хотя имя кандидата на тот свет и не было произнесено вслух, но все прекрасно поняли о ком именно идет речь и поглядели на Блюмера.
— Старик еще жив, — как бы не соглашаясь с Нестеровым, сообщил Мурат.
— Надолго ли? — горестно протянул милиционер.
— Он нас закрыл, — неожиданно подала голос Лиза. — Собой закрыл. Спас.
— Геройский оказался мужик, — в голосе прапорщика ВДВ послышались хищные нотки. — А ты его приговорил, сука!
Вслед за этим возгласом послышался звук резкого хлесткого удара. Блюмер отрывисто охнул и осел на пол.
— Прапорщик, отставить! — вскричал я и практически наугад протаранил плечом пространство рядом с местом башенного стрелка. «302-ой» был для меня домом и ориентироваться я здесь мог даже с завязанными глазами.
Клюев отлетел в сторону и стукнулся о дверь. На этот удар тут же прореагировали снаружи. По бронированным створкам неистово заскребли десятки когтистых лап.
— Хватит! — поддержал меня Загребельный. — Саша, ну ты, блин, башкой или жопой думаешь?
— А что, самое время для воспитательных мероприятий, — прорычал взявший себя в руки Клюев. — Другой возможности может и не представится.
Прапорщик знал что говорил. БТР начал раскачиваться. Сперва плавно, едва ощутимо, а затем все сильнее и сильнее, с каким-то, я бы даже сказал, неистовством.
— Это как же они…? — недоуменно прошептал Соколовский. — Ведь четырнадцать тонн почти!
— Упырей то снаружи стони, — проревел Леший, цепляясь за спинку водительского сидения.
— К тому же амортизаторы у нас не держат. Так что качели, а не машина. Завалят к чертям собачьим! — с этим криком я кинулся к Лизе.