Бой на Калиновом мосту

Народные Сказки

В некотором царстве, в некотором государстве, а именно в том, в котором мы живем, на ровном месте, как на бороне, верст за двести в стороне, — это не сказка, а присказка, сказка будет в субботу после обеда, когда поем мягкого хлеба да похлебаю кислого борщу, тогда я вам и сказку скажу.

В одном месте жил старик со старухой. Жили оны богато но детей у них не было, держали кобылу, корову да овцу. В одно время раздумались, и говорит старик старухе:

— Да,

старуха, теперь мы ведь уж стары стали, помрем, а наше богатство пропадет, некому его оставить. А чтобы люди не растаскали, дак нам мельница, да такая, чтобы заход был, а выходу не было.

Ну, старуха на это и согласилась. Выстал он поутру ранешенько, умылся белешенько, богу помолился и в путь-дорогу снарядился. Шел он близко ли, далеко ли, низко ли, высоко ли, скоро сказка сказывается, да по своим успехам дело справляется. Попадает ему мужик навстречу. Поздоровались, и спрашивает мужик у старика:

— Куда путь держишь?

— А вот пошел искать мастера, построить надо мельницу, чтобы заход был, а выходу не было.

— Ну дак что, я построю, только отдай за работу то, чего дома не знаешь.

А старик и отвечает:

— Не знаю, ежели кобыла жеребится — жеребенка отдам, корова отелится — теленка отдам, сука ощенится — щененка отдам.

— Ну дак что, согласен ты отдать то, чего дома не знаешь?

— Согласен.

И сделали роспись: разрезали палец у старика, и своей он кровью написал: «Отдаю за работу мельницы то, что дома не знаю». Ну, мужик и говорит ему:

— Вот, дедушка, иди домой. На каком думаешь месте строить мельницу и большу ли тебе строить? Размеряй и выбей тычки по углам.

Распростились, и старик пошел домой. А за это время, пока старик ходил, старуха забеременела и родила мальчика и девочку. Мальчика назвала Иваном, а девочку назвала Марьей. Вот стал старик подходить к дому, увидала старуха его из окна в поле, что старик идет, обрадовалась и вышла встречать с мальчиком и девочкой. Когда подошла к старику, тогда он и спрашивает:

— А это чьи ребята? Откуда они у тебя?

Старуха рассказала, что после его ухода она родила двух детей. Старик тут сразу догадался. «Да я не простого человека, наверно, порядил работать мельницу, не зря он просил то, чего я дома не знаю. Вот я детей-то этих и не знал, так я их и отдал черту за работу».

Ну, старухе ничего не сказал, пришел домой, размерил место и выбил тычки по углам. Как начнется ночь — там и пойдет работа. Бревна возят, работают мельницу. А днем никого нет. Так мельница была сработана наполовину в один вечер. Когда Ваня да Маня спали за заборкой-то, старик и говорит старухе:

— Ты не знаешь ничего?

— Нет.

— Я ведь за работу этой мельницы отдал своих детей не

иначе как черту.

А старуха и отвечает:

— Ну дак что, теперь отданы, делать нечего.

Поплакали оба и с тем ушли спать. А в это время Ваня спал, а Маня не спала, все слышала, что говорили отец и мать. Поутру, когда родители ушли на работу, Маня и говорит Ване:

— Ваня, ты ничего не слышал?

— Нет.

— А мы ведь отданы с тобой за работу мельницы черту. Давай, Ваня, убежим от отца да от матери.

— Давай!

Вот поутру, когда родители ушли, Маня взяла с собой гребешок, кремешок и ширинку — и отправились в путь-дорогу. Долго оны шли, наконец и говорит Маня Ване:

— Ваня, припади брюшком, послушай ушком, что под нами, что над нами, что впереди и что позади?

Ваня припал к земле брюшком, послушал ушком и говорит:

— Под нами — земля, над нами — небо, впереди — дорога, а назади — сугона: черт догоняет, скоро будет.

Пока оны ушли, черт достроил мельницу и стал просить расчет со старика, но старик отвечает:

— У меня дети, не знаю, куда-то ушли.

— А от тебя ушли, от меня не уйдут.

И справился догонять Маню и Ваню. Маня берет гребешок, махнула им и говорит:

— Куда я махнула гребешком — станьте корбы ^[97] дремучие, болота топучие от востока и до запада, чтобы не было пешего проходу, конного проезду, птичьего пролету, звериного прорыску.

Вот и заворотили корбы дремучие, болота топучие, черт за корбой и закричал:

— Все равно, шельма, не уйдешь от меня!

Стал лес рубить и мосты мостить, а этим временем Маня да Ваня бежали дальше. На другой раз говорит Маня Ване:

— Ваня, припади к земле брюшком, послушай ушком, что под нами, что над нами, что впереди, что позади?

Ваня припал брюшком, послушал ушком и говорит:

— Под нами — земля, над нами — небо, впереди — дорога, позади — сугона: черт догоняет, скоро будет.

Маня бросила кремешок и говорит:

— Куда пал кремешок — станьте горы кремневые от востока и до запада и отныне и по веку веков, чтобы не было пешего проходу, конного проезду, птичьего пролету и звериного прорыску.

Горы кремневые и заворотили. А черт за горой закричал:

— Всё равно, шельма, не уйдешь далеко!

Стал горы ломать, проход себе делать, а тем временем Ваня с Маней продолжали путь.

Маня и говорит Ване:

— Ваня, припади к земле брюшком, послушай ушком, что под нами, что над нами, что впереди, что позади?

Ваня припал брюшком, послушал ушком и говорит сестры:

— Черт догоняет, скоро будет.

Маня махнула ширинкой и говорит:

— Когда я махну Ширинкой — загорись река огневая от востока и до запада отныне и повеку, чтобы не было ни пешего проходу, конного проезду, птичьего пролету и звериного прорыску.

Ну вот река и разгорелась.

— Ну, шельма, знала, что сделать!