Бой на Мертвом поле
Шрифт:
Пошли через дверь, выходящую на другую половину дома. Они миновали коридор, два лестничных перехода и попали в небольшое помещение с лифтом.
В "бомбоубежище" уже находился Арефьев. Он только что сделал обезболивающий укол и принял релаксатор, отчего его движения были несколько заторможенными. Однако он довольно энергично поздоровался с каждым, приложился щекой к щеке...Особенно долго тряс руку Чутлашвили, бывшему "афганцу", потерявшему ногу под Кандагаром.
Фрезер громко стал рассказывать очередной анекдот: "Лежит при смерти бухгалтер фирмы..." Однако рассказчика
– - Надеюсь, вы знаете, что сегодня главой правительства России назначен "рентгенолог" Владимир Путин...А ля Андропов, и лексикон у него такой же -дисциплина, порядок...
– - Лучше разведка, чем продажная налоговая полиция, -- сказал Чутлашвили.
– - Вот только жалко доллар может покраснеть...
Фрезер был другого мнения, улыбка не сходила с его румяного лица.
– - Почему доллар зеленого цвета?
– - спросил он, оглядывая всех по очереди.
– - Отвечаю: потому что зелень -- это знак неувядаемости и вечной священной весны...
Арефьеву такие разговоры были на руку. Само собой обозначалась тема об исчезновении двух миллионов. Он коротко обрисовал ситуацию и ему было безразлично, как собеседники воспримут его слова. Но когда он назвал имя Расколова, Фрезер, согнав с лица благодушие, выкрикнул:
– - Да этот кабан давно уже заслуживает пули. Все его бабки насквозь пропитаны кровью. Первый свой срок он мотал за то, что облил спиртом и поджег молодую девчонку. В порыве ревности, как он оправдывался на суде... и отделался тремя годами...
– - Мне наплевать на его моральный облик, -- возразил Арефьев.
– - Он может быть распоследней сволочью, но за деньги отвечаю я...Мало того, что в результате этого я потерял шестерых человек, но я еще и теряю доверие...
– - Никто об этом не говорит!
– - вскипел Чутлашвили.
– - Мы знаем вас, Герман Олегович, как авторитетного человека и, я думаю, -- грузин осмотрел всех сидящих за столом, -- и, я думаю, никто в вашей честности не сомневается. Однако надо разобраться и вместе подумать, как эти деньги вернуть Расколову.
Повисла пауза.
– - Будь моя воля, я бы этому засранцу и копейки не дал, на его счету...
– - Ионов стал загибать пальцы, -- рэкет, грабежи, шантаж и, говорят, не одно мокрое дело. Это он Федю Фильчикова заколотил в гроб и на трое суток оставил в лесу. Хорошо, какая-то старуха собирала валежник и услышала его стоны...Этот гад однозначно сумасшедший и таких надо убивать или всю жизнь держать на цепи в клетке...
Разговор начинал походить на заседание военного трибунала.
– - Все так!
– - рубанул рукой воздух Чутлашвили.
– - Мы все можем бесконечно рассказывать о нем страшные вещи. Мне, например, известно, что лично Расколов отвозил в Измайловский парк начинающих лавочников и там простреливал им коленные суставы, отрезал носы, уши, глумился до тех пор, пока жертвы не подписывали бумаги о продаже всего имущества за один российский рубль... Расколов -- удав и рано или поздно свое получит. Или пулю в башку, или перо в печенку...Но дело в другом, для нас важно сохранить принцип, который заключается в неприкосновенности канала переброски валюты
– - Правильно говорит Отар, -- поддержал Фрезер Чутлашвили.
– - Такое с каждым может случиться, тем более, когда речь идет о таких суммах. Мир джунглей, по сравнению с нашим миром, не более, чем детский сад имени Павлика Морозова.
– - Что ты Отари предлагаешь?
– - спросил Ионов.
– - Один депутат Госдумы, когда нечего сказать, говорит: конституция превыше всего. Вот и я так скажу: договор превыше всего.
Координационный Совет гарантировал сохранность передачи денег за рубеж и при этом учитывались варианты гибели или захвата террористами самолета. Собственно, для этого он и учреждался -- как гарант сделки.. И даже был определен страховой козырек: если потеря не более миллиона, компенсация проводится полностью. Если более двух миллионов -- страхуется 75 процентов...
– - Мои люди уже отвезли Расколову 200 тысяч, -- сказал Арефьев.
– - Но расписку от него не получили. Более того, дело едва не дошло до перестрелки.
Ионов вставил реплику:
– - Говорят, его чуть было не взорвали вместе с его домом...
– - Мы можем вообще вычеркнуть его из списка живых, -- попыхивая сигаретой, произнес Фрезер.
– - Его рано или поздно замочат и сделают это гуманное дело или его же братва или кто-то из тех, кого он обобрал до нитки...
Чутлашвили поднял руку, прося слова.
– - Я согласен, что этот человек не заслуживает лаврового венка и мы сейчас должны решить: или немедленно нанимаем хорошего исполнителя или возвращаем ему 75 процентов от его суммы. Если платим, я на себя беру одну треть, благо спрос на ювелирные изделия достаточно стабилен.
– - Спасибо, Отари, -- тихо произнес Арефьев. Действие наркотика проходило и он начал испытывать маету.
– - Я постараюсь как можно быстрее вернуть тебе деньги.
В помещение вошел Воробьев и поздоровался со всеми за руку. Шефа он приветствовал прикосновением к плечу.
Фрезер с Ионовым поддержали молодого грузина. Договорились: все деньги привезет Чутлашвили и сделает это в течение двух дней.
– - Что-нибудь выпьем?
– - спросил Арефьев.
– - Пожалуй, это отложим до лучших времен, -- сказал Ионов и взглянул на Воробьева.
– - Меня интересует, что Вадим насчет всего этого думает?
– - Жалею лишь об одном, что не пристрелил Раскола, когда он со своей бандой явился сюда.
– - И напрасно этого не сделал -- закон был бы на вашей стороне...Вооруженное нападение на частное владение...
До сих пор молчавший Голощеков заметил:
– - Не так все просто...Если бы в доме оказался труп кого-нибудь из расколовской кодлы, дальнейшее проживание здесь было бы невозможно.
– - Пожалуй, ты прав, -- Чутлашвили подхватил свою витую, инкрустированную серебром трость и все поняли -- разговор окончен.
Гостей пошли провожать Голощеков с Воробьевым. Когда за последней машиной закрылись ворота, они отправились в дом, где вместе с Арефьевым провели совещание -- где и когда брать Коркина?