Бой под Талуканом
Шрифт:
– Вот видишь, Игорь, как дела обстоят! Не получится.
– Гурбонище! За значок продался?
– Нет, не продался, а сагитирован!
– Ник, ты что творишь? Из «басмачей» коммунистов лепишь? А зачем тебе, Гурбон, в партию нужно?
– Как зачем? Денег у меня нет, папы богатого нет, калыма нет. Вернусь домой с медалью или орденом, да еще партийным, очень быстро директором ресторана стану, – и, довольный, он заулыбался еще шире.
Плотно пообедав и слегка вздремнув, мы принялись усовершенствовать
Я взял Якубова-младшего, и в сумерках мы отправились устанавливать «растяжки». К двум РГО привязал ниточки и протянул их через тропу, идущую к каналу. Хорошая граната для «сюрприза» сразу взрывается при падении, без всякого временного замедления.
Такой же «сюрприз» поставил и на тропе, ведущей в сторону кишлака, метрах в ста от него. Лишняя предосторожность не помешает. Надо было и в винограднике «сюрпризы» понатыкать, но какой-нибудь наш засранец еще голой задницей зацепится, вот будет неприятность-то!
Ночь стояла прекрасная: теплая и тихая. В десанте спать очень душно, и я лег под яблоней, разглядывая свои любимые звезды. В темноте кто-то возле самых ног пробежал, шурша листвой, и осторожно подошел к моему лицу, громко фыркая и любопытно принюхиваясь.
– Кыш, брысь, зараза! – испуганно заорал я, и дремота мгновенно улетучилась.
Существо испуганно метнулось в сторону, за ним побежал Свекольников.
– Что случилось? – продирая глаза, спросил из БМП Игорь. – Чего орешь?
– Ужас, привидится же такое сквозь сон! Только чуть-чуть задремал, а перед глазами стоит рожа черта. Большие уши, длинный нос, глазища черными пуговками, и обнюхивает мою физиономию.
– У тебя, наверное, крыша поехала. Скажешь тоже, черт. Наверное, крыса хотела поужинать кусочком твоего длинного носа.
– Жаль, что ты свой большой шнобель на траву не положил.
Тем временем Витька метался по кустам, с громким шумом и треском ломая ветки.
– Поймал, поймал! – заорал радостно солдат.
– Витька, на кой хрен нам крыса, шашлык из нее делать будешь? – поинтересовался Марасканов.
– Это не крыса, а ежик, товарищ старший лейтенант.
– Какой еще ежик? Я что, ежей никогда не видал? Нос у зверя длинный, как у дятла, урод какой-то, – удивился я.
– Это, товарищ лейтенант, пустынный ежик. Я таких зверьков у нас в Самарканде видел.
С этими словами солдат протянул мне панаму, в которой лежал колючий комок сантиметров двадцать в диаметре.
– Гляди-ка, какой большой! – восхитился я. – А ну, Витек, давай его выпустим в коробку из-под сухих пайков.
Ежик полежал минут пять, осмелел и потихоньку начал разворачиваться из клубка, затем встал на ножки, которые оказались довольно длинными. Чудной!
– Свекольников, зачем он тебе, выпусти! – простонал, потирая распухшую ногу, взводный.
– Пусть в казарме крыс и мышей ловит. Хор-ро-ший! Е-е-ежик! – произнес восторженно солдат, протягивая зверьку кусочек сахара, но тот сразу свернулся и угрожающе зашипел.
– Ты к нему со всей душой, а он пока не понимает. Дикий, неукрощенный. Клоун у нас в роте есть, теперь еще дрессировщик ежей будет. Цирк «Шапито», – подвел итог Игорь и добавил – Всем спать! Кто не на постах, конечно!
Ночью зверек бегал по коробке и пытался найти выход. Чавкал, пережевывая кусочки мяса и каши, сопел, тяжело и грустно вздыхал.
Игорь тем временем мучился от сильной боли в ноге.
Утром Грымов приехал для осмотра наших позиций в сопровождении саперов. С ним был Томилин, который наложил Игорю тугую повязку. Сержант глубоко вздохнул, укладывая свою сумку после оказания помощи.
– Уеду до дому, кто вас лечить буде? Пропадете зовсим.
– Степа, свято место пусто не бывает, найдем еще лучше, не бурчащего и не философствующего, – улыбнулся я. – Еще попросишься обратно.
Ребята-минеры ушли за канал, поколдовали часа два и, избавившись от «сюрпризов», вернулись обратно.
– Что там, «духов» не видно? Оставили «подарки» врагам? – спросил Марасканов.
– Ага, заминировали выходы из кяризов. Им неприятно, а вам будет спокойнее, – ответил сапер, лейтенант Васин.
Эдуард попил чайку, почти не разговаривая с нами, и вернулся в машину. И вновь взвод дремлет в тишине и одиночестве.
Вечером Витька, вновь ползая в кустарнике, поймал ежика. Но другого, обыкновенного, как в России. Этот был с нормальными носом и ушками, короткими ножками и без длинного хвоста.
– Витька, ты что, собрался всех ежиков переловить? Зачем тебе это надо? – удивился Игорь.
– Прикормлю, будут жить у нас в роте. Они хорошие, интересные. Я их люблю.
– Ежелов! Ты, главное, связь не проспи с командиром роты. А не то ежа, любого из них на выбор, в задницу засуну!
Свекольников, грустно и тяжело вздыхая, поправил наушник радиостанции и продолжил наблюдать за зверьками. Вскоре он принес в коробку листьев, травы, набросал сухих груш, вишен и айвы.
– Витька, ты бы лучше так заботился о больном командире. Я ни айву сорвать не могу, ни к костру лишний раз сходить чаю попить. Нога ноет просто жутко. А ты угощенье несешь ежам. Нужно тебя, наверное, уволить из связистов и отправить часовым к «братьям» Якубовым.