Бой с Эрой
Шрифт:
— Моя мама руководитель благотворительного фонда. Значимая фигура. Отец — один из акционеров в фармацевтической компании. Как понимаешь, весомая семья, — Влад невесело усмехается. Лохматит волосы. — Мама политик и стратег до мозга костей. Она даже из своей беременности умудрилась сделать промо-акцию, — словно выплевывает. Вздыхает. Снова говорит спокойно. — Представь, какое было разочарование, когда в возрасте моих трех лет ей сказали, что я бракованный? Из обожаемого сына я превратится в обузу.
Дышу через раз, боюсь громким вдохом спугнуть Влада. От его слов щемит в груди. У меня обычные родители. Мама — учитель, папа — врач. И я обычная, любимая дочь. Но я хорошо чувствую печаль в словах Влада. Начинаю ковырять кожу на пальце около ногтя.
—
Влад подходит к окну. Опирается на подоконник. Теперь мне видна только его напряженная спина. Плечи чуть подняты. Сжимаюсь сильнее.
— Поползли ненужные слухи. Я перестал ходить в сад. А мне там нравилось, — Влад громко вздыхает. — У меня даже друзья были и хоть какое-то веселье. Но я этого лишился. Пока был дома, все было хорошо. Родители вообще закрывали глаза на мое состояние. Считали, при правильном воспитании с возрастом пройдет. Я пошел в школу. Эмоции копились как снежный ком. А как с этим справиться — фиг поймешь. На любое проявленное мною раздражение мама запирала меня в комнате. За разбитую посуду оставляла без сладкого. Я должен был стать нормальным, но этого не происходило. Становилось только хуже. Да и вообще, сколько себя помню, раздражение было моим нормальным состоянием. Радости я почти не испытывал.
Глаза начинает щипать. В переносице саднит. Боль и обида сжимают сердце. Всхлипываю. Влад прерывается и разворачивается.
— Мне остановиться? — у него на лбу между бровей залегла морщинка. Он сейчас выглядит старше своих лет.
— Нет, — мотаю головой. — Продолжай, — вытираю нос.
Хлопаю по дивану. Влад смотрит на мою руку, медленно подходит и садится на предложенное место. Отодвигаюсь чуть дальше от него, чтобы между нами было пространство. Опираюсь локтем на спинку.
— Перейду сразу к сути, — Влад удобнее устраивается в углу дивана. — В старших классах учился парнишка, который всех задирал. Я же на тот момент был только в пятом. Почему-то он решил пристать ко мне. Я не реагировал, пока он не испоганил мой дневник. Вот тогда я и не выдержал. Адреналин вперемешку с эмоциями, и я спустил его с лестницы. Когда меня спросили, раскаиваюсь ли я, нужно было соврать. Но я этого не сделал. Мне было одиннадцать, когда меня определили в лечебницу, — Влад откидывает голову на спинку и смотрит в потолок. Он говорит спокойно и ровно. — И уже там я понял, что правильным, как этого хочет мама, не стану. А вот научиться играть такого вполне могу. И я стал наблюдать, кто на что и как реагирует. Мне удалось выйти через полгода. За это время отец навещал меня дважды. Мама не была ни разу. Ей стыдно было смотреть на паршивую овцу в семейном стаде.
Вздрагиваю. Чувствую, как слеза катится по щеке. Хочу вытереть ее, но Влад протягивает руку и опережает меня. Проводит большим пальцем по коже.
— Врачи сказали, что у меня ремиссия, — Влад придвигается ближе и притягивает меня к себе. Не сопротивляюсь. Сажусь к нему вплотную, позволяя себя обнять. — Маме посоветовали отдать меня на спорт. Так в моей жизни появилось ММА. С помощью борьбы я научился контролировать эмоции. Стал испытывать радость от победы, возбуждение перед боем, удовлетворение от хорошей тренировки. Обрел семью из коллег и тренера. Добился успеха. Завоевал гордость и уважение родителей. Только к тому времени это стало уже не важным. Главное, я освободился от своих вспышек. Они становились все реже, и мне удавалось их подавить, потому что я знал, что смогу выплеснуть все на ринге. Это помогает до сих пор.
Влад замолкает. Кладу руку на его грудь. Сердце отбивает ровный ритм. Он долгое время был один, справлялся сам. Прижимаюсь сильнее, утыкаюсь носом. Обнимаю за талию. Не могу вымолвить ни слова.
— Ты нужна мне, — Влад гладит меня по волосам и утыкается в макушку. — В нашу первую встречу бой был несложным. Я не выложился на полную. А твое падение, — он хмыкает мне в затылок, — отвлекло меня. Я успокоился. И сейчас, твое присутствие как подавитель. Когда ты рядом, мне легче.
Влад сам того не желая этими словами возлагает на меня огромную ответственность. Мне становится физически тяжело от осознания, что я так на него влияю. И этим же он отрезает мне все пути к отступлению. Как я могу теперь его оставить, когда очень нужна ему? Как я могу причинить ему боль? И себе? Осознание приходит неожиданно: я сама хочу быть с ним. Обнимать его, поддерживать, оберегать. Мое сердце тянется к этому ненормальному мужчине. Тем более, я уже решила однажды, что попробую вытащить его, поэтому не позволю себе отступить, пока не увижу, что мои потуги напрасны.
— Ты ходишь к психологу? — поднимаю голову и смотрю Владу в глаза.
— Нет, — он заправляет волосы мне за ухо. — Сейчас он мне не нужен.
— Пообещай, что таких вспышек, как тогда в магазине, больше не повторится. И ты будешь говорить, если что-то не так, не скрывая, — отодвигаюсь от Влада и сажусь напротив. Он берет меня за руку. Молчит. — Эй, это важно для меня.
— Хорошо, я обещаю, что буду стараться контролировать себя еще больше, — он подносит мою ладонь к губам и целует. — И буду говорить, если что-то забеспокоит.
— И, если что, мы сразу пойдем к психологу, — склоняю голову набок.
— К психиатру тогда уж, — улыбается Влад и ловит мой серьезный взгляд. — Хорошо, обещаю. Довольна?
Киваю и забираюсь к нему на колени. Обнимаю за плечи. Смотрю в глаза. Влад первым целует меня. Проводит языком по нижней губе, закусывает и тут же ныряет в рот. Отвечаю ему со всей нежностью, на которую только способна. Когда становится тяжело дышать, отстраняюсь. Смотрю Владу в глаза.
— Но есть одно “но”, — строго говорю я. — Если ты обманешь меня или не выполнишь одно из условий, мы расстанемся. Окончательно!
Влад обдумывает услышанное и кивает.
— Не переживай, я что-нибудь придумаю, — он целует меня в щеку. — Сделаю все, чтобы мы всегда были вместе.
Последняя фраза звучит слишком серьезно. И я отчаянно желаю, чтобы нашему счастью ничего не угрожало.
Глава 12.1
После нашего разговора Влад изменился, стал более сдержанным. Я бы даже сказала, что активировал режим “Контроль эмоций”. Да, я все еще вижу его стиснутые кулаки и поджатые губы, когда его что-то раздражает, или замечаю, как ходят желваки на скулах при желании кого-то ударить. Но он сдерживается. Морщинка между бровей разглаживается, ладони раскрываются, он глубоко вздыхает. И вот передо мной снова спокойный Влад без желания крушить все на своем пути.
Даже тренер отмечает перемены. Правда сначала они с Владом отмутузили друг друга. Влад вызвал Игоря Юрьевича на бой, чтобы, как он потом выразился, разрешить претензии цивилизованным путем — на ринге. Под глазом у Влада до сих пор виден синяк. Игорь Юрьевич в более печальном состоянии: у него болит гордость. Именно он оказался на лопатках. Но потом тренер по секрету сказал мне, что это того стоило, чтобы Влад и дальше старался быть адекватным.
Вот он и старается. Только я и представить не могу, насколько ему тяжело это дается. Каждый раз, когда я пытаюсь с ним поговорить, Влад наваливается на меня и крепко целует. Да, секса в нашей жизни стало в разы больше. Подпольные бои тоже ушли в прошлое… Из-за меня. Поэтому я теперь несу ответственность за эмоциональное состояние Влада вне зала, а значит, должна его выматывать. Пока все наоборот.