Бой вечен
Шрифт:
Я подошел к Майклу, оставив между нами знаменитое личное североамериканское расстояние – полтора метра. Все-таки он – типичный североамериканец, даже смотрит, как смотрят они, оценивающе. У него это получается неосознанно.
– Мама прислала?
Майкл мотнул головой.
– Нет. Я сам. Надо поговорить.
– Говори.
– Не здесь. Поехали… я местечко знаю.
Я примерно прикинул.
– У меня процедуры. Минут через пятьдесят.
– Я собираюсь уезжать, отец. Ты же всегда нарушал
Я кивнул.
– Да. Точно – я патентованный нарушитель правил. Поехали.
Оказывается – в ленте из очень крепкого пластика, огораживающего пляж, – кто-то проделал большой разрез ножом, может быть – Майкл, а может – и еще кто. Карабкаться наверх, по узкой, козлиной тропе для меня было не слишком-то хорошо, я и по обычной лестнице-то шел, стиснув зубы. Но – рано или поздно придется учиться и этому, так почему бы не сейчас.
– Тебе плохо? Помочь?
– Не нужно. Доберусь…
– Ты плохо выглядишь.
– Тебя обгоню. Давай, давай!
Майкл избегал называть меня отцом, папой. Я знал почему – не хотел, чтобы вся его прошлая жизнь оказалась ложью. Не знаю, как я сам бы вел себя, если бы потом выяснилось, что мой отец не флотский офицер – а, к примеру, британский агент.
Не утрирую. Ничуть. Отцы поели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина [1] . Это из Библии, в последнее время я усиленно ее изучаю.
1
Иеремия 31.29.
Машину Майкл спрятал в зарослях дикого винограда. Это был «Бентли Континенталь Супер Спортс», очень дорогая машина. Белого цвета, похожая на хищника, припавшего к земле для смертельного прыжка.
– Твоя?
– Точно. Дед вовремя все деньги в Швейцарию перевел, и мама – тоже. Так что – не бедствуем.
Еще бы. Уж кому-кому, как не агенту русской разведки, лишь нескольким людям на земле известному под оперативной кличкой Сокол – должно было быть известно, когда начинает пахнуть жареным.
– Знаешь… – внезапно даже сам для себя сказал я, – на это место были нацелены две британские ракеты, одна из Канады, другая – из Индии. Ту, что из Канады, – сбили на подлете, в последний момент, силами ПВО флота.
– Слышал об этом. Садись, не заперто.
Проскребя широкими покрышками по выбеленному ветром склону, мы выскочили на дорогу, ведущую из Алушты в Севастополь. Майкл – придавил газ и помчался так, как не стоило бы ездить по этой узкой горной дороге. Даже на «Бентли».
Я сидел и молчал. Разглядеть что-либо было невозможно – мир за окнами мчащегося суперкара сливался в сплошную гудящую полосу…
Конечно
– Спортивный автомобиль белого цвета. Приказываю принять влево у смотровой и остановиться! Принять влево и остановиться!
– Черт… черт бы все побрал.
– Дави на газ, мой мальчик, дави на газ.
Майкл мрачно посмотрел на меня. Все-таки – уважение к закону у него было в крови… не знаю, каким разведчиком он будет, но точно хуже меня. Если в России не перевоспитается.
– Очень смешно.
– Или – сохраняй спокойствие и прими наказание как должное…
Майкл ювелирно вырулил на смотровую площадку, заглушил мотор. Полицейский автомобиль пристроился сзади.
Мордатый, черноусый, похожий на отставного казака полицейский не спеша подошел к машине, по пути черканув номер в блокнотик. Майкл опустил стекло и положил руки на руль, так, как это делает в САСШ. У нас такого нет, нравы все-таки более патриархальные.
– Так… документики, молодой человек, будьте любезны. Машина ваша?
Сакраментальное «нарушаем?» – дорожный полицейский сказать не успел. Осматривая салон, наткнулся взглядом на меня.
– Господин вице-адмирал?!
В Крыму меня, выходит, что помнили. Хотя бы в качестве хозяина Ак-мечети, нашего родового землевладения – я не жил там ни дня.
– Так точно. А это – мой сын. Михаилом зовут. – Я переиначил имя Майкл на русский язык. Иначе бы не поняли.
Майкл достал из-за козырька документы, протянул вместе с правами полицейскому, тот не взял.
– Нехорошо, молодой человек, – брюзгливо сказал он, – нарушаете, и сильно. Тут туристы ездят, местные… Автобусы, опять же. Нехорошо-с… Следующий раз, как поймаю, – не гневайтесь… Честь имею.
– Честь имею, господин исправник.
Отдав честь, полицейский пошел к своей машине.
– У нас бы не помогло.
– Ты не «у нас» Майкл. Ты – в России, нравится тебе это – или нет. И здесь это – очень даже хорошо помогает. По крайней мере, на первый раз.
По крайней мере, встреча с полицейским дорожной полиции пошла моему сыну на пользу в том, что вести он стал явно осторожнее. Спуск с перевала – вот тут-то можно и притопить на все деньги – но Майкл твердо придерживался ста километров в час, потому что девяносто – можно, а десять – это гарантированный резерв водителя, на случай погрешности аппаратуры. Откуда-то он это уже знает.