#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 24
Шрифт:
Под нами развалины замка Гагера, обломки стен и башен, цепляющиеся за край обрыва, а внизу бушует море, брызги которого доносятся даже сюда.
Я с ухмылкой провожу взглядом по обломкам башен.
— Ого, а резиденцию Гагера потрепало даже сильнее, чем я думал! Думал, ущерб будет поменьше.
Настя, всё ещё прижимаясь ко мне, держась за чешую дракона, удивленно вскидывает голову:
— Так эти руины — твоих рук дело, Даня?
Я пожимаю плечами.
— Ну, не совсем. Это устроил гигант-гуль. Я просто показал ему дорогу.
Настя улыбается,
— Твои шутки всегда были мне по душе, Даня. Но не стоит скромничать. Мой супруг-граф хитростью разгромил лорда дроу-Грандмастера, — и твердо заявляет: — Я так всем буду говорить!
Она поправляет непослушную прядь волос, убирая её за ухо.
— Приму к сведению, дорогая, — улыбаюсь.
Вдалеке, среди мрачных развалин, маячит лагерь Семибоярщины. Пёстрая мешанина палаток, укреплённые редуты, группы гвардейцев, выставленные в боевом порядке миномёты и ЗРК, дулом смотрящие в небо. Вдалеке, среди изломанных остатков стен, двигаются тени — разведчики прочёсывают местность. Среди них есть менталисты и сканеры. И все разведчики ищут большого гуля.
Но что в лагере действительно бросается в глаза — это бочки с характерной красной маркировкой и канистры с распылителями. Первое — спреи, помогающие людям оставаться на Той Стороне. Второе — приманка-душнила для гулей. Оба — мои открытия. Иронично, да?
Я сам передал царским и боярским войскам информацию о том, что душнила притягивает гулей, чтобы её использовали для борьбы с тварями в Царстве. Ага, конечно. Бояре решили иначе.
Вместо того чтобы выкашивать гулей в Междуречье, они потащились в другой мир в надежде выманить самого здоровенного зверя.
Спрей уже давно производит «Энергосинтез» по рецепту Лакомки. И вот теперь вся эта полувоенная боярская шушера тут находится благодаря моим продуктам. Зависимы от них, надеются на них… и при этом хотят использовать их против меня самого.
Хитро. Подло. По-боярски.
Хотя есть и плюсы: в любой момент я могу нейтрализовать спрей, и тогда всё войско просто окажется небоеспособным. Но об этом — тссс!
Я направляю Дракона к спуску рядом с лагерем. Патрульные моментально приходят в движение — суета, грохот сапог, резкие команды. К нам спешит отряд магов. Держатся настороже, выстроились полукругом, близко не подходят. Огнестрел наготове, стихийные доспехи мерцают.
Но мне плевать.
Я спрыгиваю с Дракона, и берцы мягко касаются влажной от тумана земли. Игнорируя окрики и взгляды гвардейцев, протягиваю руку Насте. Она, конечно, и сама бы справилась — гибкая оборотница, хоть в прыжке кувыркайся. Но этикет есть этикет, а при посторонних это тем более важно. Считайте, что желточешуйчатый — мой золотой кабриолет.
— Вы что-то говорили, господа? — оборачиваюсь к отряду наконец.
— Назовите себя и цель прибытия в лагерь бояр Шереметьевы, Хлестаковых, Трубецких, Лыковых, — бойцы напрягаются. Всё же Грандмастер и багровый зверь — не те противники, с которыми они готовы
Я улыбаюсь:
— Граф Вещий-Филинов с супругой. Прибыл к Семибоярщине для разговора.
Отряд мгновенно связывается по рации с кем-то из начальства. Короткий обмен фразами, приглушённый треск помех. Очевидно, кто-то там не в восторге от моего появления, но выбора у них нет — откажут в аудиенции, и я вполне могу попросить Золотого дыхнуть на палатки.
— Хорошо, но вы пройдёте один.
Качаю головой, улыбка никуда не исчезает:
— Я возьму с собой жену. К тому же ей не помешает согреться горячим чайком после полёта — наверху холодно.
Гвардейцы переглядываются, но спорить не решаются. Окружают нас плотным строем, будто мы тут ради диверсии, и ведут в лагерь. По пути я успеваю изучить обстановку: палатки, бочки с душнилой, позиции с миномётами, маги и стрелки, рассредоточенные по лагерю.
Кстати, я уже догадываюсь, кто будет ждать на встрече.
Главный шатёр, тяжёлые парусиновые пологи, запах горячего чая, масла и чего-то смутно неприятного. За столом сидят четверо бояр великой и знаменитой Семибоярщины.
Самый крайний слева — Шереметьев. От него даже слегка попахивает — видимо, давний визит моих уисосиков не прошёл бесследно, хоть я их к нему в последнее время и не отправлял.
Следующий — Хлестаков. Худющий, как ветка, но всё ещё живучий. Похоже, действие зелья Лакомки всё ещё тянется, хоть его и пытаются подкармливать через питание-уколы.
В центре уселся Трубецкой. Впервые вижу этого боярина. Толстый и лысый дядька.
И последний — Лыков. Ещё одно новое лицо.
Конечно, здесь должен были бы быть еще и Воробьёв, Годунов и Мстиславский. Но Воробьев выбыл из игры, когда подставился в Москве и отдал мне всё своё вооружение. А Годунов остался сторожить Аномалию снаружи. Где же Мстиславский? Да фиг его знает.
Я оглядываю молчащих бояр:
— Мы присядем, Ваши Сиятельства? Чайком не угостите?
— Угостим, Данила Степанович, — неожиданно весело откликается Трубецкой. — Конечно, присаживайтесь с супругой. Чай у нас листовой, отменный.
Я отодвигаю стул для Насти, сажусь сам и принимаю походную кружку из рук гвардейца.
М-м, чай и правда неплох.
До листового шедевра Лакомки, конечно, далеко, но, надо признать, вполне достойно.
Трубецкой изучает меня с насмешливым прищуром, затем качает головой, на губах мелькает ухмылка:
— Зачем явились, граф? Хотите отобрать наш трофей?
Я удивленно переспрашиваю:
— Трофей? А он у вас есть? Что-то я не видел тушу гигантского гуля.
Трубецкой усмехается шире, лениво откидываясь на спинку кресла:
— Ее отсутствие — временное.
— Видимо, как и ваша роль защитников Междуречья, — киваю, неторопливо попивая чай. — Ваши Сиятельства, я пришёл настоятельно попросить вас вернуться туда, куда вас отправил Царь. И заняться тем, чем вы обязаны заниматься — защитой жителей Междуречья, а не этой странной охотой.