Боярская честь. Грани чести
Шрифт:
– Ну что, обживаться – так обживаться! – пробормотал Маркус, войдя в дом и поставив чемоданы на пол. – Рассказывай, красавица, что тут к чему.
Эльза несколько секунд помолчала, борясь с желанием огреть боярича по голове за «красавицу». Непонятно почему, но это слово из уст паренька её ужасно взбесило. А затем начала рассказывать.
– На первом этаже у нас кухня, столовая, гостиная и комнаты для прислуги. На втором этаже хозяйские комнаты. Во дворе тренировочная площадка, беседка, сараи и конюшня. Ах, да – ещё в
Закончив такой вот своеобразный доклад, Эльза с вызовом уставилась на боярича, ожидая недовольства. Но он лишь вновь усмехнулся и произнёс:
– Подвал – это да. Подвал – штука нужная. А что там за тренировочная площадка?
– Для занятий боевыми искусствами, – пожала плечами девушка. – От прежних хозяев осталась, видимо.
– О как! – оживился Маркус. – Пойдем, посмотрим. Надо проверить, на что эта тушка способна.
Что за тушка, Эльза не поняла, но переспрашивать не стала из принципа. Вместо этого молча пошла к заднему входу.
Выйдя во двор, боярич с любопытством огляделся, затем зашёл в беседку и оставил там шпагу, а потом действительно направился на тренировочную площадку. Там он какое-то время присматривался к макиварам разного вида и в итоге остановился у той, что предназначалась для отработки ударов и блоков руками на разных уровнях. Снял куртку и бросил её в сторону, прямо на пол, закатал рукава рубахи, покрутил кисти рук, разминая.
– Ну что же – начнем.
Интерлюдия 4
Мастер Шань, как всегда, проснулся очень рано. Эта привычка появилась у него очень давно, в возрасте двадцати пяти – тридцати лет. Точнее он уже и не помнил – слишком много времени минуло с тех пор. И если раньше раннему пробуждению он был не особо рад, то с тех пор, как остатки уничтоженного китайского клана артефакторов бежали из Поднебесной в дикую Россию, мастер решил, что в этом что-то есть. А виной тому была внучка. Внучка любимая, ненаглядная, но очень уж непоседливая и болтливая. А старый китаец любил покой и тишину. А ещё он любил свою работу.
Именно поэтому, проснувшись, мастер очень тихо, почти крадучись, прошёлся по дому, вышел во двор и присел за свой рабочий стол, что стоял под простеньким навесом. Достал из ящика очередную заготовку и крутил в руках, решая, во что бы её превратить.
– Деда! – неожиданно раздался из дома крик внучки, заставив старика вздрогнуть и уронить заготовку на стол.
– Джян, – тихо и обречённо ругнулся он и устало вздохнул.
Громко хлопнула дверь заднего входа, и во двор буквально выскочила Мейли.
– Деда, ты слышал?!
– Сейчас я слышу только тебя, внучка, – грустно пробормотал китаец, не поднимая глаз от заготовки.
Тем временем Мейли подбежала к его столу и, нетерпеливо притоптывая, вновь спросила:
– Деда, ты слышал, что у нас новый сосед?!
– Мейли, милая, я спал и не мог ничего
– Нет, деда, ты представляешь?! – словно не слыша его ответа, продолжила тараторить на китайском внучка. – К нам подселили ЕГО! ЕГО, деда!
– Кого его? – обреченно поинтересовался старый китаец, смиряясь.
– Маркуса Дёмина!
– И что тут такого удивительного? Мы живём на земле Дёминых, они дали нам кров и пищу. И, само собой, они имеют право селить тут кого угодно.
– Но Маркуса, деда! Он же трус и слабак! Я слышала, что он не сдал даже на первый ранг боевых искусств! Первый, деда. И это боярич! А ещё говорят, что его побили, он испугался и сбежал с родовых земель. Представляешь?!
– Здесь тоже его родовые земли, внучка.
– Пусть так, – отмахнулась Мейли, – но других Дёминых тут не видно. А он есть!
– И чего ты от меня хочешь? – обречённо закатив глаза, спросил мастер Шань.
– Я ничего не хочу от тебя, деда! Я хочу понять, как можно быть таким… Таким… – девушка так и не смогла подобрать нужного слова и просто ткнула пальцем в сторону высокого забора, что отгораживал двор от соседнего. – Он там, деда. Прямо там!
– Так! – веско произнес старик, аккуратно положил заготовку и стукнул ладонями по столу. – Запомни, внучка: мы тут гости. Мы живём в этом доме и на этой земле только потому, что нам позволили! Позволили бояре Дёмины. И не нам выказывать неудовольствие соседями. Понятно?
В этот момент из-за того самого забора послышался звук хлёсткого удара рукой по дереву, и мастер Шань понял, что все его слова пролетели мимо ушей Мейли. Сейчас весь её вид говорил лишь об одном – о любопытстве. А когда из-за забора послышался звук ещё двух ударов, внучка не выдержала и побежала к забору, чтобы прильнуть к нему лицом и рассмотреть через щель, что же творится в соседнем дворе.
«Это надолго», – подумал мастер Шань. Но каково же было его удивление, когда Мейли почти сразу обернулась, зажала себе рот руками и, медленно и аккуратно ступая, вернулась обратно к столу.
– Деда, – округлив глаза, прошептала девушка, – он там плачет.
Глава 5
Если ничего не знаешь, ничего и не болит…
В новом доме меня ждал сюрприз – ключница! Нет, сюрприз не в том, что она уже была тут, а в самой девушке. Да-да, именно девушке!
Молодая, потрясающе красивая блондинка, с великолепной фигурой, которую лишь подчеркивал практически классический наряд горничной. Да что там подчеркивал – темно-синее платье с небольшим вырезом ей откровенно шло. А уж белоснежный передник… В общем, с «медовой ловушкой» Иван Васильевич расстарался. Надо же, какую девушку не пожалел.