Боярский и тысяча чертовок! Том 2
Шрифт:
— О-о-о… — протянул он, признав меня, — Ты ж этот… — щёлкнул пальцами, — ну этот…
— Да-да, я Боярский, — пробормотал я, — А ты клинический идиот, но я же не осуждаю.
— Э-э-э… слышь, — он сразу нахмурился и потянулся ко мне, но стоило отпустить парня, как тот попросту завалился вперёд, как куль с мясом, — М-м-м…
— Мычишь? — усмехнулся я, глядя на этого придурка, — Уже и травку жуёшь. Ещё немного и превратишься в настоящего барана. Хотя… куда уж дальше.
— Слышь, Боярский, — ему всё-таки удалось подняться и даже встать на ноги, правда,
— Ага, и валяетесь здесь, как малолетние сыкухи после выпускного, — с иронией произнёс я, — Но давай ты сейчас не будешь строить из себя героя. Твой приятель ранен.
Я кивнул на второго охотника, что до сих пор не пришёл в себя. Наверное, так для него даже лучше, иначе бы верещал здесь от дикой боли в сломанной ноге.
— Офигеть! — воскликнул Кеша и бросился на колени к своему товарищу, — Серёга?! Серёга, слышишь?!
— Успокойся и лучше не тормоши его, иначе будет только хуже, — я покачал головой, — Вам надо сваливать быстрее и как можно скорее. Добраться до врат сами сможете?
— Наверное… — неуверенно пробормотал охотник.
— Так да или нет?! — уже с нажимом повторил я.
— Да дойдём, дойдём! — огрызнулся Кеша, снова вставая.
— Вот и молодцы, — хмыкнул я в ответ, — Монстров у вас на пути повстречаться не должно, я вроде бы со всеми расправился. Хотя не отрицаю, что в этом подземелье могут быть ещё.
— А как вообще?.. — Кеша вскинул голову и осмотрелся. Казалось, что он только сейчас осознал, в какие неприятности вляпался.
— Сам не знаю, — я пожал плечами, — Потом у Сваровской спросите. А сейчас бери Серёгу и валите отсюда.
Кеша повернулся ко мне и на несколько секунд упёрся подозрительным взглядом. Но потом тяжело вздохнул и протянул руку.
— Спасибо, Боярский. Век не забуду.
— Будешь должен.
Я нашёл её спустя минут двадцать. По пути пришлось сразиться ещё с несколькими тварями, но на этот раз попадались не столь мощные ящеры. Либо я стал более расчётлив после сражения с первыми. Либо самые сильные кружили близ поверженных охотников, оттого и попались мне раньше. Как бы то ни было, я подобрался к хозяйке подземелья, уже практически придя в себя. Нет, усталость, конечно же, ощущалась, но не такая, как после первого сражения.
— Вот это я понимаю, настоящая женщина, — тихо произнёс я, выглядывая из укрытия.
«В смысле?!» — тут же возмутилась Пафи, — «Ты издеваешься, что ли? Или решил ящерицу трахнуть?!»
— А что такого? — в тон ей отозвался я, — Ты же сама предлагала мне разнообразить половую жизнь.
«Да, но не таким же способом!» — не сдавалась суккуба, — «Она же… да как ты вообще решился на подобное?!»
— Скажи прямо, что ревнуешь, — улыбнулся я.
«Нет, ты точно надо мной
— Добро пожаловать в мой мир.
Собственно, Пафи была права, ведь недалеко от меня на невысоком холме стояла та самая Хамела. И выглядела она, как вы понимаете, как типичный рептилоид. Да-да, развратная служанка из неё получилась бы идеальной (если вы понимаете, о чём я). Высокая, стройная с чешуйчатой серо-зелёной кожей и плоским лицом без носа и губ. На голове и спине небольшие наросты, напоминающие гребень. Одета в рваные тряпки, что висели на ней, словно лохмотья. И небольшая грудь, и это несколько расстраивало.
«Пошляк!»
«Прекрати, я ведь люблю только тебя».
«Что?» — Пафи на мгновение поперхнулась своим же возмущением, — «Да как ты смеешь разбрасываться такими фразами?!»
«Ой, да ладно, ты постоянно меня такими словечками забрасываешь».
«Но я…»
«Всё, хватит, дай сосредоточиться».
Помимо суккубы я нашёл и пропавших учеников с их преподавателем. И то, что я увидел, мне совсем не понравилось.
Видимо, с директрисой придётся обстоятельно побеседовать.
На холме располагался жертвенник (этакий продолговатый серый камень с несколькими желобками, наверное, чтобы по ним сбегала кровь), к которому и были привязаны парень и девушка примерно моего возраста. Отсюда мне не были видны их лица, но почему-то память Боярского подсказывала, что мы знакомы. А вот рядом…
«Да она с ума сошла!»
И я был вынужден согласиться со своим, так сказать, внутренним голосом. Так как рядом с жертвенником возвышался деревянный крест. И вот на нём уже висел распятый мужчина, лет эдак сорока пяти. На нём не было одежды, а на теле алели жуткие раны. Однако же я приметил, что его грудь медленно вздымается. Значит, он всё ещё был жив. Вот только хорошо это или плохо, я пока не знал.
«Конечно же, хорошо!» — воскликнула Пафи, — «Ты можешь спасти ещё троих людей!»
«Но будет ли он нормальным после такого?» — задумался я, — «Что с ним сделала Хамела? Может, он уже опасен для окружающих. Мы ведь не знаем, на что способна суккуба».
«Ты драматизируешь. Она простая ящерка, которая не обладает такой уж жуткой магией, чтобы создавать для себя марионеток или чего похуже».
«Уверена?»
«Ну-у-у…»