Боярышня Дуняша
Шрифт:
взгляды и оглянулась. Её сестренка оказывается отстала и прицепилась к появившемуся тут
новому юродивому.
***
С самого начала крещения Руси многие князья помогали с постройкой жилья погорельцам, выкупом пленных, лечением раненных, с обучением ремеслу… От князей не отставали бояре, купцы, богатые горожане и весь народ. Всё это отражено в летописях. Стремление помогать, творить добро воспитывалось поколениями. И церковь никогда не стояла в стороне. Так что
Дуняша напрасно
период стремление помогать осталось, а вот вдумчивый подход к помощи, который помог бы
нуждающимся встать на ноги потерялся по разным причинам.
О мастерстве. Очень многие правители умели что-то мастерить. Кто-то любил копать и
строить замки, кто-то шить перчатки, делать украшения, выращивать розы, выводить новые
породы животных, строить механизмы, но самым разносторонним мастером был Петр 1. Это
шло с древних времен и, честно говоря, не знаю, когда вдруг королям стало стыдно показывать
владение ремеслом.
ГЛАВА 4.
Народ оживился и стал подтягиваться на шум.
— Чего там деется, люди добрые? — спрашивали прохожие.
— Отроковица прицепилась к Якимке юродивому!
— Да как же можно? Такая злыдня?
— Не, ей непонятно, почему он дурачок!
— Так розгами вразумить!
— Кого? Отроковицу или блаженного?
Народ притих, задумавшись, а тем временем кто-то вспомнил, что не так давно эта малявка
заставила прозреть одну бабу.
— Точно, она это была! — распалялся кто-то в толпе, пока убогие и калечные с жадностью
следили за происходящим.
— Ну, чего глупости мелете? — прервали нарастающий гул погорельцы, что совсем недавно
пришли сюда и надеялись не задержаться. — Всем тут известно, что нечестной та баба была, а
боярышня поняла это и пальчиком своим указала.
— А сейчас чего она к Якимке лезет?
Народ встал плотнее, видя, что боярин остановился и сейчас будет говорить. Многие даже
дышать перестали, чтобы ничего не упустить.
— Дунька! — взревел солидный боярин, но махонькая боярышня даже головы не повернула.
К нему обеспокоенно метнулась прехорошенькая отроковица постарше, но поняв, что
грозный боярин её даже не замечает, подбежала к малышке и, встав за её спиной, положила
руки ей на плечи, прижимая к себе.
— Ишь, боярин-то рассвирепел! — воодушевлённо зашумел народ. — А старшенькая
защищает…
— Сопли подтёр! — раздался звонкий голосок малявки и люди подались вперёд. Интересно
им! Открутит ей уши боярин или нет? А юродивый скажет ей чёрное слово или нет? И откуда
он только взялся? Раньше никто не видел
А бугай неловко топтался, оглядывался в поисках поддержки, а потом мазнул грязным
рукавом по лицу и вновь стал корчить рожи.
— Кто таков? — вопросила малявка и парня толкнули в спину, чтобы не задерживался с
ответом.
— Это Якимка! — крикнули в толпе.
Здоровяк непонимающе смотрел на неё, но когда услышал своё имя, то повторил:
— Якимка я, — прогудел он, и прижав руки к груди, бухнулся на колени.
— Что тут делаешь?
Яким вжался лбом в грязный снег и застыл.
— Он тут со вчерашнего дня милость просит и пророчит.
— Как пророчит? — рявкнул дед Дуняши и посмотрел на двери храма, ожидая, что сейчас
выйдет священник и всё прояснит, но объяснил всё тот же доброхот:
— Этого дурня кто-то из удалых научил складным фразам, вот он их и выдаёт жалостливым
бабам за пророчества!
— Так он скамарь*! (обманщик)
— Не, он дурак! С удалыми не сговорился, так они наплели ему несусветицы и сюда
выставили.
Дуня видела, как человек, объяснивший деду подоплеку, быстро нырнул в толпу и скрылся.
Впрочем, она оценила его смелость и радение за туповатого здоровяка.
Еремей Профыч не успел подать знак своим людям, чтобы споймали говоруна, но это было
не так уж важно. Главное он понял: могучего деревенского дурня хотели сманить в шайку, а
тот, видать, заартачился. Отчего-то давить на здоровенного парня не стали, но ради злой забавы
научили, как на Москве можно прокормиться.
Не сказали только, что с дурака за наглый обман сначала попы шкуру спустили бы, а потом
Бориска из разбойного приказа на дыбу вздернул бы… хотя вряд ли попы выпустили бы
парня… До конца своих дней выполнял бы у них самую тяжелую работу и белого света боле не
увидел.
Еремей недовольно огляделся, сердито посопел и посмотрел на гордо выставившую вперёд
ножку Дуньку. Та сосредоточенно о чём-то думала, притянув палец ко рту и пытаясь откусить
заусениц. Только он хотел осадить внучку, как она просияла и, привычно пошатав пальцем
передний зуб, набрала воздух в грудь, чтобы выдать очередную идею.
Еремей только и успел подумать, когда же выпадет этот несчастный зуб, с недавних пор
ставший предвестником её озарений, как раздался её писклявый голосок:
— Вставай, у меня есть работа для тебя!
Народ одобрительно загалдел. Верно рассудила боярышня: негоже здоровому молодцу на
коленках у церкви ползать да лоб расшибать, выпрашивая подаяние. А то, что дурак дураком, так при хорошей хозяйке своего ума не надо!