Боярышня Евдокия
Шрифт:
— Всё хорошо, Мотенька, — ласково произнесла она, — даже прекрасно, хотя бы потому, что при таком настрое ничего плохого не прилипнет к тебе. Знаешь, как я это называю?
— Как?
— Мне хорошо и пусть весь мир подождёт!
— А как же ты и Евпраксия Елизаровна?
— А нам хорошо глядя на тебя, — успокоила её Дуня.
— Правильно, Евдокия, — поддержала её боярыня, расправляя плечи. — Идемте, пора.
Настроение Дуни тут же упало. Вспомнилось, как она представляла свою борьбу за будущее Новгорода во время пути сюда и как всё обернулось на
Немного повздыхав, она остановилась, додумавшись до новой мысли. А ведь её проделки со скоморохами стали возможны только при поддержке новгородского владыки Феофила. В любое другое время он осудил бы её, но сейчас защитил.
А почему она так думает? Да всё просто: вон, их с Кошкиной из новгородского особнячка попросили на выход, а представления не трогают, как и торг. Только Дмитрий вскипел, прилетел, пофырчал, да на том всё кончилось.
Дуня выдохнула и ободрилась. Не зря она тут старается, как рабочий многостаночник. За новгородцев радеет, чужую пропаганду рушит, свою проводит, а ещё театр продвигает. С какой стороны ни посмотри, а молодец она! И владыка Феофил молодец, разобрался в её союзе со скоморохами и защитил по мере сил.
— Дуняшка, опять в облаках витаешь? — хихикнула Мотя, когда Дуня споткнулась, садясь в возок. Григорий поддержал её и сразу же отступил. — А этого… твоего обожателя что-то нет, — шепнула Мотя и расхохоталась, увидев изумление на лице подруги, — а грозился больше одного дня отдых не брать. Эх! Неужто все вои такие? — она стрельнула глазками в сторону Гриши и состроила ему рожицу. Тот не растерялся, подмигнул ей и Мотины щёчки запунцовели. Боярыня погрозила ему пальцем, но губы её дрогнули в улыбке
Дуня после слов подруги посмотрела на охрану. Двое княжьих на конях, неизменный Гриша с двумя новиками, ещё пара холопов Евпраксии Елизаровны верхом, а в стороне держатся дополнительно присланные княжьи служивые. Их трое, все в возрасте, но Гаврилы с дядькой нет.
— Наверное, их старший Матвей не пустил сюда. Всё же у них кроме нашей охраны есть ещё задачи.
— Какие? — полюбопытствовала Мотя.
— Да откуда же я знаю! Может, сплетни собирают или кого к ответу призывают, а может, проверяют кого.
Боярыня слушала объяснения Евдокии и невольно пасмурнела. Матвей Соловей передал ей, что Гаврила Златов пропал, да не просто загулял, а скрали его как девку.
Матвей ходил к старосте улицы, потом к старосте конца, тот послал к тысячнику, но впустую. Дядька боярича рыщет по дворам, но раз сразу на след не напал, то уже бестолку.
Евпраксия Елизаровна не понимала, с чем связано похищение Гаврилы. Парень хоть и хорош собою, но уже вышел из возраста, когда мог бы попасть в гарем. Ещё год — и вытянется в рост, развернутся плечи, огрубеет лицо. И работник из юного боярича не выйдет: не стерпит он умаления чести, рабство для него хуже смерти. Так зачем скрали?
Но стоило подъехать к Ярославову дворищу, она
У входа в здание пришлось остановиться, Григорий не желал оставлять свою боярышню, а его не пропускали.
— Не положено, а будешь упрямиться, то в поруб пойдёшь, — отпихнул его страж.
— У вас там убивцы ходят! — наседал Гришка.
— Так никто туда силком не тащит твою боярышню!
— Её пригласили, а я при ней.
Стражи подтягивались ко входу, но княжьи люди не остались в стороне, как и боевые холопы Кошкиной. Им тоже не по нраву было отпускать свою боярыню туда, где в прошлый раз чуть не убили её подопечную. А эти ещё насмехаются…
— Хватит, — прервала начинающуюся свару Евпраксия Елизаровна и увидев старшего охраны, велела: — Охолони своих!
Тот не сразу, но скомандовал разойтись.
— И пусть этот вой сопровождает нас, — указала боярыня на Григория.
— Не положено, — буркнул старший.
— Я посланница московского князя и моему статусу здесь был нанесён урон.
— Вся охрана остается снаружи, — не уступал старший стражи.
Дуня с неприязнью посмотрела на него, зная, что это правило нарушается. Но тут Кошкина повысила голос:
— Совет господ ещё решает, с кого виру взять за недосмотр, а я думаю, что решать тут нечего. Ты виновен!
Старший схватился за оружие, но поиграв желваками и поскрипев зубами, посторонился, пропуская Григория, а тот крепко толкнул его плечом.
— Ещё свидимся, — прошипел ему старший вслед, но это вызвало лишь довольный оскал у Гришки.
— Остановишься у входа, — проинструктировала его Кошкина, — и оттуда приглядывай за Евдокией.
Поднялись по ступенькам, Дуня оглянулась на Григория и шепнула ему:
— Покушения, как в прошлый раз, не жду, так что ты не на меня гляди, а на окружающих, да слушай, что они болтают. Так вернее злопыхателей увидим.
— Здравы будьте! — поздоровалась со всеми запыхавшаяся боярыня. Тяжело дался ей подъем по лестнице в полном облачении, да ещё за последний год она погрузнела.
Кошкину поприветствовали в ответ. Дуня сразу углядела, что возле её бильярдного стола столпилось больше всего народа и почувствовала себя увереннее.
— Уважаемая сеньорита-боярышня, — мешая латынь и русские слова, ринулся к ней Фиорованти. — Я изучал круги… шары, и они сделаны идеально! Это невозможно, но они копируют друг друга во всем: размер, вес, тяжесть центральной части!
Дуня слушала и довольно кивала в такт его словам, а Фиорованти заливался соловьем:
— Сеньорита, они все как один! Я прошедшие дни вспоминал причину нашего знакомства и вновь и вновь находил подтверждение вашим словам, что простые на вид вещи не признак варварства, а величайшее искусство, достойное лучших мастеров.