Бойцовский клуб (перевод Д.Савочкина)
Шрифт:
Там две старые батареи для вспышки, и это всё.
— Где она?
Я уже начал ползти хотя бы задом, мои руки скользят, мои туфли скользят по линолеуму, и моя задница вытирает чистую дорожку по грязному полу в сторону от Марлы и холодильника. У меня в руках юбка, так что я не обязан смотреть на лицо Марлы, когда я скажу ей.
Правду.
Мы сделали мыло из него. Неё. Матери Марлы.
— Мыло?
Мыло. Ты кипятишь жир. Ты смешиваешь его со щёлоком. Ты получаешь мыло.
Когда Марла начинает кричать, я бросаю юбку ей
Вновь и вновь по всему первому этажу Марла гоняется за мной, тормозя возле углов, хватаясь за открытые окна, чтобы погасить инерцию. Скользя.
Оставляя жиром грязные отпечатки рук, и грязь с пола на цветах моих обоев. Падая и скользя по паркету, поднимаясь и продолжая бежать.
Марла кричит:
— Ты кипятил мою маму!
Тайлер кипятил её маму.
Марла кричит, она отстаёт от меня совсем чуть-чуть.
Тайлер кипятил её маму.
— Ты кипятил мою маму!
Входная дверь всё ещё открыта.
А затем я выскочил через входную дверь, и Марла продолжала кричать где-то у меня за спиной. Мои ступни не скользили по бетонной дорожке, и я продолжал бежать. Пока я не нашёл Тайлера, или пока Тайлер не нашёл меня и я не рассказал ему, что случилось.
У каждого по пиву, мы с Тайлером вытягиваемся на переднем и заднем сидении, я на переднем. Даже сейчас Марла наверное ещё в доме, швыряется журналами в стены и кричит, какой я урод и чудовище двуликий капиталист пидарас ублюдок. Километры ночи между мной и Марлой наполнены насекомыми, меланомой и плотоядными вирусами. Там, где я нахожусь, не так уж плохо.
— Когда молния попадает в человека, — говорит Тайлер, — его голова сгорает до размеров бейсбольного мяча, и ширинка на брюках сплавляется.
Я говорю: «мы коснулись дна сегодня ночью?» Тайлер ложится на спину и спрашивает: — Если бы Мерлин Монро была жива прямо сейчас, что бы она делала?
Я говорю: «спокойной ночи».
С потолка свешивается плакат, порезанный на мелкие полоски и Тайлер говорит: — Скреблась бы в крышку своего гроба.
12
Мой шеф вплотную подошёл к моему столу со своей миниатюрной улыбочкой, губы соединены вместе и тоненько растянуты, и упёрся промежностью мне в локоть. Я отрываюсь от написания сопроводительного письма по кампании отзыва. Эти письма всегда начинаются одинаково: «Этот отчёт послан вам согласно требованиям Национального Постановления О Безопасности АвтоМототранстспортных Средств. Нами было установлено, что неполадки действительно имеют место…» На этой неделе я применил формулу надёжности, и А умножить на В умножить на С оказалось больше, чем стоимость отзыва.
На этой неделе это пластмассовая заклёпка, которая держит резиновую полоску на ваших дворниках. Мелочь. Только две сотни автомобилей с дефектом. Почти ничего по стоимости рабочей силы.
На прошлой неделе было более характерно. На прошлой неделе проблема была в том, что резина в салоне была
Новая кожа плюс стоимость рабочей силы плюс административные расходы будет больше, чем наша прибыль за первый квартал. Если кто-нибудь когда-нибудь и обнаружит нашу ошибку, мы сможем очень долго откупаться от безутешных семей, прежде чем подойдём к стоимости замены шести тысяч пятисот кожаных салонов.
Но на этой неделе мы проводим кампанию отзыва. И на этой неделе вернулась бессонница. Бессонница, и сейчас кажется, будто весь мир замер в ожидании возможности сплясать гопак на моей могиле.
На моём шефе его серый галстук, так что наверное сегодня вторник.
Мой шеф принёс мне на стол лист бумаги, и спрашивает, не ищу ли я что-нибудь. «Эту бумажку оставили в копировальном аппарате», — говорит он и принимается читать: — Первое правило бойцовского клуба — ты не говоришь о бойцовском клубе.
Его глаза пробегаются по листу бумаги и на губах играет улыбка.
— Второе правило бойцовского клуба — ты не говоришь о бойцовском клубе.
Я слышу, как из уст моего шефа вылетают слова Тайлера, из уст Господина Шефа с его кризисом середины жизни, фотографией жены на рабочем столе и мечтами о ранней пенсии и зимнем отдыхе в трейлер-парке где-нибудь в аризонской пустыне. Мой шеф, с его чрезмерно накрахмаленным воротничком и записью к парикмахеру каждый вторник после обеда, он сморит на меня, затем произносит: — Я надеюсь, это не твоё.
Я — закипающая кровь Джо.
Тайлер попросил меня распечатать правила бойцовского клуба, и сделать для него десять копий. Не девять, не одиннадцать. Тайлер сказал: «десять». У меня всё ещё бессонница, и последний раз, когда я помню, что я спал — это три ночи назад. Это наверное оригинал, который я распечатал. Я сделал десять копий и забыл оригинал. Фотографическая вспышка копировальной машины мне в лицо. Расстояние от всего из-за бессонницы, фотография фотографии фотографии. Ты ничего не можешь коснуться, и ничто не может коснуться тебя.
Мой шеф продолжает читать:
— Третье правило бойцовского клуба — два человека на один бой.
Никто из нас не моргает.
Мой шеф читает:
— Один бой в одно время.
Я не спал уже три дня, если не считать сном моё нынешнее состояние. Мой шеф трясёт бумажкой у меня перед носом. «Как насчёт этого», — говорит он. Это что, какая-то игра, в которую я играю в рабочее время? Мне платят за то, чтобы я работал, а не тратил время на какие-то детские военные игры. И мне не платят, чтобы я насиловал копировальные аппараты.