Бойцовые псы
Шрифт:
— Ну и что в итоге? Хочешь, чтобы я на тебя работал? За Лёхой твоим подчищал? Это будет стоить очень дорого. И еще большой вопрос, стоит ли оно того. Этот, как его, Хлестов, кажется, — неужели он стоит той пули, которую в него выпустят?
— Сколько? — нахмурился Седов.
— Ещё узнаешь… Когда, как золотая рыбка, пойдёшь ко мне в услужение. Так что ты мне хотел предложить? Перебраться в столицу?
— Не в этом дело… — Седов был явно встревожен. — Бабки ты взял. Теперь говоришь, что мало. Это как понимать?
К ним подошёл официант:
— Извините. Там ваша дама нуждается в помощи… Там, внизу, возле гардероба…
Опять,
— Нужна помощь? — спросил Каморин, давя сигарету в пепельнице.
— До сих пор обходился… — пробормотал Седов, отбросив салфетку. Он быстро спустился вниз. На этот раз все было куда серьёзнее, чем обычное приставание. Несколько кавказцев обступили Ирину возле большого зеркала напротив раздевалки.
Одни, совсем уже пьяные, лезли обниматься, совали деньги, другие, помоложе и потрезвее, молча тащили ее за руки на выход из ресторана.
Сбегая вниз, Седов вспомнил, что кавказцы сидели напротив и пялились во все глаза, делая ей какие-то знаки… Ирина яростно, с матом, чего он прежде в ней не подозревал, отбивалась, но это распаляло «чурок» еще больше. Только гардеробщица кричала и звала на помощь, а молоденький милиционер, на которого нападавшие уже не обращали внимания, поскольку отняли у него рацию и пистолет, растерянно пытался их урезонить. Немногочисленные зрители боязливо оглядываясь, норовили поскорее прошмыгнуть мимо.
— Саша! — отчаянно закричала она, увидев сбегавшего Седова.
Это на мгновение, не больше, остановило кавказцев… Седов бросился на них, раздавая удары направо и налево, получая их сзади, сбоку, по голове…
Кавказцы что-то кричали по-своему, гортанными голосами, похоже зовя соплеменников на подмогу. И они появились с улицы, где, очевидно, в ожидании скорой развязки уже сидели в машинах. Седов изнемогал под натиском превосходящих сил, его удары слабели; он уже увидел, как блеснул нож в руке юнца лет шестнадцати, потом еще один, отчего гардеробщица заорала благим матом, а Ирина начала оттаскивать его, с разбитым лицом, в сторону…
И вдруг стало свободнее, Седова уже никто не бил, нападавшие разом подались назад, пряча ножи…
Сквозь кровавую пелену Седов различил Каморина, стоящего вполоборота к нему в такой низкой стойке, как будто он вот-вот должен рухнуть. Руки и ноги его мелькали с необыкновенной скоростью — Каморин раздавал удары направо и налево с точностью и быстротой робота-кикбоксёра… Было что-то неприятно-жестокое, что-то звериное во всей его повадке, и Седов, радуясь, что Каморин бьёт его врагов, в то же время смотрел на него с некоторой опаской: да, такому поперёк дороги лучше не вставать… Он вдруг заметил, что двое кавказцев перемигнулись, один из них, желая подловить Каморина «на тычок», подсел под него сзади, почти упал в ноги, а второй прыгнул, размахивая ножом, чтобы если не толкнуть Каморина на подсевшего, то заставить его шагнуть назад и оступиться. Седов видел однажды, как таким способом завалили здоровенного пахана в лагере — прием был беспроигрышным. С обомлевшим сердцем он уже открыл было рот, чтобы предупредить Каморина, но с изумлением увидел, как тот, перенеся тяжесть тела с одной ноги на другую, оказался боком к тому, что нападал, и лицом к подсевшему. Можно было подумать, что у него на затылке запасные глаза. «Зверь, зверь!» — говорил про себя Седов, упоенно глядя, как один из нападавших валится с разбитой в кровь
Каморин наклонился и поднял чей-то нож. Поднял как профессионал — за кончик лезвия. Он не терял зря времени. Милиция все равно уже здесь, хотя бы в лице посрамленного милиционерика, лишившегося разом всей своей боевой амуниции, кроме обмундирования, и теперь с восторгом взиравшего на человека, остановившего кавказскую экспансию на пороге вверенного его охране ресторана.
— Приобщи, — сказал Каморин онемевшему от восторга милиционеру, не обращая внимания на ликующую от восторга публику. Хотя это тоже можно было счесть рисовкой.
— Однако мы не закончили наш разговор, — сказал гость Седову, которому Ирина вытирала кровь с помощью носового платка.
— Вы же видите, в каком он состоянии! — зло сказала она. Ее почему-то так бесила спесь Каморина, что особых восторгов по поводу его подвига она не испытывала. Тоже мне Ван Дамм нашелся, подумала она. — Лучше проводите его в мужской туалет и помогите там…
Её всё ещё трясло мелкой дрожью, которую она никак не могла унять.
Он пристально посмотрел на нее, быть может впервые за весь вечер, потом так же молча кивнул и, взяв Седова под руку, препроводил его в мужскую комнату.
Там Седов внимательно посмотрел на себя в зеркало. Ну и рожа.
— Скоро здесь будут мои коллеги, — сказал Каморин, оглядываясь, — а мы не закончили наш разговор.
В дальней кабине послышался шум спускаемой воды. Оттуда вышел пьяненький старик швейцар в форменной фуражке, сдвинутой на затылок.
— Это кто коллеги? — спросил он грозно и погрозил пальцем. — За оскорбление при исполнении знаешь что бывает?
Потом махнул рукой и проследовал на выход.
— Не здесь же мы будем обсуждать… — Седов проводил старика глазами, заметив вдруг взгляд, которым смотрел вслед подвыпившему служителю Каморин. Казалось, он еще не отошел от показательной драки с сынами Кавказа.
— Эй, брось… Ты даже этого одуванчика убить готов… Так сколько ты хочешь сверх десяти кусков?
— Не здесь, — покачал головой Каморин. — Я обязательно назову сумму, но сначала выйдем отсюда.
Он окинул Седова критическим взглядом.
— Ну как, сойду за потерпевшего? — усмехнулся Александр Петрович.
— Скорее за не умеющего драться, — хмыкнул Каморин. — А еще собираешься со мной сотрудничать на равных. Будешь мне доплачивать как телохранителю. А своих — уволишь. Где они, кстати?
— У меня всего один, — нахмурился Седов. — Он же водитель. До сих пор я вполне обходился без его помощи. — И оглянулся, высматривая Ирину.
— Это заметно… — кивнул Каморин, на выходе из туалета пропуская Александра Петровича впереди себя. — Дерешься, как в лагерном бараке после отбоя, когда тебе устроили темную.
— Бывало и так, — удивился Седов, остановившись. И вдруг перешел на «вы». — Вы-то откуда знаете?
— Профессия такая, — напомнил Каморин, когда они поднимались по лестнице. — Воспользовавшись служебным положением, я предварительно навел о тебе справки. Знаю о твоем примерном поведении и старательном труде на благо Родины в местах заключения. За это тебе скостили срок.