Бойцы тихого фронта
Шрифт:
— И от него нет никаких вестей? — Мы с Жаном притворялись изумленными.
— Что вы, какие известия могут прийти из Мадрида? Дай бог, чтобы он не попал в руки анархистов, в таком случае вести придут из рая… Хоть бы в этом повезло..
Все шло хорошо, даже отлично. Раз даже сверхчувствительный слух торговцев ничего не уловил, значит, полиция не добралась до подозрительных сведений о подлинной роли Оливейро.
Все же мы были обязаны выполнить свою задачу до конца. И в тот же день заявились в дирекцию лиссабонской полиции.
— Ваше превосходительство, — обратились мы к ее директору, представив свои паспорта и гарантийные документы, выданные в Париже, — мы пришли к вам за советом. Дело в том, что фирма «Мануэль Оливейро и К°»
Весь в аксельбантах и орденах, салазаровский полицейский, высокомерный и важный, восседал за высоким письменным столом, как на троне. Поняв, что речь идет о торговом бизнесе, он сразу обмяк и даже пригласил нас в небольшую приемную, где угостил виски.
— Ваша фирма не пострадает, господа, если поступит благоразумно, — произнес он, став похожим на обыкновенного вымогателя. Он намекал на процент, который мы должны были ему выделить за оказываемую услугу.
— Ваше превосходительство, наша фирма будет довольна, если ей удастся получить хотя бы половину долга… — И я назвал сумму.
Полицейский, растянув в улыбке рот до ушей, поднял рюмку; он прикинул в уме сумму, которую сможет присвоить.
— Мы будем счастливы, ваше превосходительство, если нам удастся урегулировать этот вопрос… Наша фирма, в сущности, мало интересуется личностями своих контрагентов. Но все же жаль, что Оливейро пропал ни за что — он был почтенным партнером…
Директор, довольный совершенной сделкой, сочувственно покачал головой.
— Я хорошо знал его. Приличный человек… Хотелось бы, чтобы он уцелел… Итак, — закончил деловой разговор полицейский, — Оливейро нет, но фирма существует… Жду вас завтра с его уполномоченными… Приятно было познакомиться, господа…
Когда на следующий день директор полиции получил причитающуюся ему пачку банкнот, картина была выяснена до конца. Вторая телеграмма, направленная в Париж, гласила: «Отправляем судно с товаром. Рынок здесь отличный. Перспективы благоприятные». Галина немедленно передала в центр наше успокоительное сообщение о том, что Мануэль Оливейро избежал опасности провала. Об остальном должен был позаботиться центр.
Пароход, которым мы отплыли из Лиссабона на юг к Кадису и Гибралтару, был уже другой — французское судно ушло в обратный рейс, на север, в Нормандию. Нам предстояло проверить на месте — в Гибралтаре и в нескольких итальянских портах — работу действующих там разведывательных групп наших сотрудников.
В Гибралтаре группа состояла из трех человек, одним из которых был болгарин. Мы направили их туда в начале года, когда немецкие и итальянские суда начали совершенно открыто, под своими национальными флагами, перевозить вооружение, живую силу, боеприпасы, медикаменты генералу Франко. Гестапо установило, что Лиссабон является давнишним и хорошо освоенным районом Интеллидженс сервис, а также и то, что советская разведка, хотя и проникла в эту страну не так давно, работает там весьма эффективно. Разумеется, гитлеровцы продолжали по-прежнему использовать Португалию для прямого провоза оружия и снаряжения армии Франко, но этот приток сильно сократился за счет Гибралтара. На этом куске оголенной скалы, превращенном англичанами в естественную крепость, немецкие суда чувствовали себя в большой безопасности. (Это поистине странно, если иметь в виду, что как раз в это время Комитет по невмешательству лорда Плимута усердно выполнял свою миссию. Этот комитет удивительным образом «не замечал» фашистские суда, которые бросали якоря в Гибралтаре, «не видел» поставок иностранного оружия мятежникам…)
В Италии мы пробыли немного дольше. Здесь у нас имелись группы в нескольких средиземноморских портах (Генуе, Неаполе и др.), включая Мессину в Сицилии. Большую часть групп составляли итальянцы — портовые рабочие, шоферы, крановщики,
Своих людей мы имели и в немецких портах Киле, Гамбурге, Вильгельмсгафене и других. Несмотря на угрозу явной гибели, несмотря на ужасы уже действующих камер пыток и концентрационных лагерей, немецкие антифашисты самоотверженно оказывали помощь делу революции. Гитлеровцы ошибались, считая, что им удалось отравить ядом нацистской пропаганды весь немецкий народ.
Читатель, наверное, заинтересуется, — что конкретно делали эти группы в портовых городах Германии, Италии, Португалии и в Гибралтаре? Я уже упоминал об одной стороне их деятельности — они регулярно информировали центр о переброске военной помощи генералу Франко. Вторая сторона их деятельности, которую они осуществляли с помощью местных антифашистов, состояла в том, чтобы всеми средствами препятствовать транспортировке военных грузов мятежникам.
Теперь о встрече с Гришей Салниным. На этот раз мы увиделись в самом Мадриде. Мятежникам и интервентам не удалось осуществить свой зловещий замысел. 7 ноября 1937 года в Мадриде состоялся парад воинских частей, но это были части республики, которые после парада сразу же отправились на передовые позиции, находившиеся в пригородах столицы, у зданий мадридского университета. Мятежники были отброшены, бои шли на севере — против армии Мола и на юге — против Франко и итало-немецко-португальских интервентов, которые сражались на линии, тянувшейся от португальской границы вплоть до Средиземного моря, главным образом в районе между Средиземным морем и горным массивом Сьерра-Морена, где проходила важная стратегическая дорога Малага — Альмерия.
Читатель знает, что при защите Мадрида в неистовых схватках с мятежниками в октябре-декабре 1936 года и во всех решающих сражениях с фашистами участвовали интернациональные бригады. Я не пишу об их деятельности потому, что ветераны интернациональных бригад уже описали подвиги этих добровольческих частей, состоявших из антифашистов, прибывших в Испанию из всех уголков мира. Организация этой благородной армии добровольцев свободы, а также мощной всеобщей кампании в защиту республиканской Испании явилась делом Коминтерна, во главе которого в то время стоял его новый Генеральный секретарь Георгий Димитров.
Итак, с Гришей Салниным мы увиделись в Мадриде весной 1937 года, когда вдвоем с Жаном, объехав вдоль и поперек Пиренейский полуостров, а также посетив Италию, вернулись во Францию через Марсель, но отправились не на север, к Парижу, а на юг. Тогда поездки были довольно свободными, не нужны были никакие специальные заграничные паспорта или визы той или иной страны. Единственное, что требовалось от любого путешественника, — его личный паспорт и проездной билет… (Разумеется, это касалось только гражданских лиц — остальные попадали под контроль Комитета по невмешательству.)
Гриша не был удивлен — встреча была предварительно согласована с центром. Он жил в одном мадридском отеле, превращенном в общежитие для советских военных специалистов. Встреча состоялась не в отеле, так как я был обязан находиться в Испании в качестве торговца и не имел права встречаться ни с кем другим, кроме Гриши. А в Испании в то время сражались в качестве бойцов интернациональных бригад, советников, врачей множество старых боевых товарищей с моей родины. Здесь были Карло Луканов и Васил Додев из Плевена, Жечо Гюмюшев, Фердинанд Козовский, летчик Захарий Захариев, который участвовал в обороне Мадрида, два сына Васила Коларова — Петр и Никола, Антон Иванов, Цвятко Радойнов, Димо Дичев, Константин Мичев, Антон Недялков. Но я не имел права ехать в Альбасете — центр интернациональных бригад: никто из товарищей не должен был знать характера моих поручений.