Бойфренд для Цесаревны
Шрифт:
— Что значит ты не Федя? Тебя как зовут? Фридрих?
— Да.
— Ты где живёшь? В России?
— Да, а что?
— А то, деревня. Здесь ты не Фридрих. Фридрих ты там у себя в неметчине. А здесь, Фридрих, это Федя, сиречь, Фёдор. Чем тебе русское имя Фёдор не нравится? — Я посмотрел на преображенцев. — Парни, вот скажите мне, как русская гвардия, вам как, нормально, что иностранец стремается русского имени? — Гвардейцы как-то не хорошо посмотрели на саксонца и его сотоварищей. Фридрих был явно не дурак, просёк ситуацию.
— Я не стремаюсь, как ты сказал, русского имени. Но я не вижу связи.
— Федя, если ты не видишь связи, то тебе явно надо к окулисту. — Гвардейцы засмеялись. Их симпатии явно переходили на мою сторону.
—
— Дело не в том, что я испугался, Федя. Ну хорошо, набью я тебе морду. И что? Кому от этого легче? Вот мне вообще никак.
— Что значит ты мне набьёшь? Я чемпион в университете Лейпцига!
— Да ладно, Ваше Высочество, я тоже чемпион подворотни, но не кичусь же этим. Скажи принц саксонский, ты хоть раз дрался в уличной драке? Когда одна банда сходиться с другой. Все отмороженные на глушняк. В драке используют цепи, биты, арматуру. Участвовал в этом? Нет? Плохо принц! А в боях без правил участвовал? На тотализаторе? Когда на тебя ставят бабки… Не догоняешь? Деньги ставят. Участвовал? Когда нет никаких правил, к которым ты привык. И ты используешь как руки, так и ноги. У тебя цель только одна, завалить противника, любой ценой. Участвовал?.. Вижу нет. Плохо, Фридрих. Ладно, я не буду называть тебя Федей то есть Фёдором, хотя так звали одного нашего русского царя. Но ты же не царь?! Ты вообще просто принц, мать его. Давай, подерёмся. Только ты будешь руководствоваться своими правилами, а я своими. Иначе никак. Но давай обождём. Я уверен, о нашем бое знают многие уже и делают ставки. Им класть большой и ржавый болт как на тебя, так и на меня. Они даже будут рады, если тебя побьют. А вдруг я тебя побью? Думал об этом? — Он молчал. — Вот, Фридрих. Это самое главное. Я уже выступал на потеху толпы. Говорю тебе ответственно, оно этого не стоит.
— А что делать? — Спросил он.
— Федь, давай я организую всё. Приедешь ко мне, вернее к моему деду. Там есть ринг. Вот там и подерёмся с тобой. И там никто не будет снимать что-то.
— Хорошо, давай. Но я сойдусь с тобой в поединке.
— Фридрих, верю. Скажи мне, ты как, просто женишься, потому, что так кто-то хочет или потому, что любишь?
— Честно?
— Конечно. А как иначе?
— Я очень её люблю.– Я вдруг увидел, как он словно сжался. В его глазах появилась боль. — Но она меня не любит, понимаешь?
— Понимаю. Так, давай ка отойдём, а то здесь много лишних ушей. — Я взял его под локоток и отвёл в сторону. — Продолжаем разговор, Фридрих. Так вот, на чём мы остановились?..
— На том, что я её люблю, а она нет.
— Вот, брат мой во Христе. Это и есть самое главное. В этом деле выбираем не мы, Фридрих. Выбирают они. И с этим ты ничего поделать не можешь. Ну хорошо, женишься ты на ней. А дальше что? И ладно если она хоть один раз допустит тебя до своего тела, ну чтобы там династию продлить. Это ещё ладно. А если даже и такого не будет?
— Как это не будет? Я же ей мужем стану. — Саксонец был очень удивлён. Я усмехнулся, покачал головой.
— Федя, — он уже не реагировал на это, — смотри сюда. Не она у тебя в гостях, а ты у неё. Это её поляна, где Ольга будет рулить. Она рулить, не ты.
— Какая ещё поляна? Ты о чём?
— Федя, не тормози. Поляна, это образно. Вся Россия для неё поляна. И она станет здесь императрицей и хозяйкой. Реальная власть, несмотря на парламент будет у неё. Знаешь почему? Вижу знаешь. У неё армия, флот, полиция и Отдельный Корпус Жандармов. Плюс народ её реально любит. Она молода, симпатична и умна. Поверь, я это уже понял. Не смотри на то, что она может мило улыбаться. Характер у неё уже чувствуется и железная хватка. Если схватит за яйца, оторвет на хрен.
— За какие яйца? Что значит… — Он вытаращился на меня. Да мать моя женщина. Никакого чувства юмора и абстракции.
— Это я образно. Ну хорошо, не за яйца, за глотку. Так понятно? И вообще, что тебя клинит при слове яйца? Считай я имел в виду яйца Фаберже. Но продолжаем
— Например, это будешь ты?
— Может я, а может и кто другой. Тут сразу с кондачка и не решишь. Да и какая для тебя будет разница, я буду её фаворитом или ещё кто? Тебе есть разница?
— Нет.
— Вот видишь. А ты думаешь сможешь ей помешать, принимать у себя в спальне того, кого она будет любить? Только реально смотри на вещи, а не через розовые очки. Вот то-то, Фридрих, друг мой. И будешь ты конченным рогоносцем. Представь, что ты будешь чувствовать, что в это самое время, она в постели с другим. Обнимает его, целует, отдаётся ему, а тебе вход будет закрыт? И тебе останется только бухать и, в итоге, склеить ласты от цирроза печени. Но это ещё полбеды, друг мой. А ты уверен будешь, что наследник престола твоя лялька? Или ты думаешь кто-то разрешит провести экспертизу на ДНК? Не, провести то проведут, результат будет предсказуем, типа это твой наследник. А в реале? Ведь такие вещи будет, я уверен, контролировать Отдельный Корпус Жандармов. А они цепные псы династии и ходить будут под твоей женой, а не под тобой. А на тебя она будут класть большой и толстый. А будешь вякать через чур, помрёшь от апокалипсического удара табакеркой по тыковке, как Пётр III или Павел I. Историю Русского государства учил?
— Учил.
— Ну вот, значит тебе не надо объяснять прописные истины. Вот и подумай, Фридрих, оно тебе надо? Знаешь, возможно, она тебе разрешит даже любовницу заиметь. Я не удивлюсь этому. Своего рода, компенсация будет тебе за бутафорский брак. Но я уверен, что любовница будет, сто процентов, агент Отдельного Корпуса Жандармов. Возможно даже их кадровый офицер, это чтобы контролировать тебя. Ну чтобы ты лишнего чего не сболтнул. Понимаешь?
— Зачем ты всё это мне говоришь?
— Чтобы у тебя не было иллюзий, Фридрих. Здесь Россия и здесь свои правила, которые отличаются в корне от ваших Европейских. Хотя, они везде правила одинаковые. Только в каждом конкретном случае есть свои нюансы. На помощь, если что, ты рассчитывать не сможешь. Даже на своего дядюшку. И это ты тоже должен понимать.
— А если я сделаю так, что она полюбит меня?
— Фридрих, мать моя женщина, ты где воспитывался? Как ты её влюбишь? Женская душа, это страшные потёмки и мощные закоулки, которые даже с навигатором не пройдёшь, однозначно потеряешься. Тут как карта ляжет. Но если она тебя сейчас игнорирует, как мужчину, то ситуация не измениться. Или ты совершишь какой-нибудь героический поступок? А какой? Котёнка мужественно с дерева снимешь? Или старушку переведёшь через нерегулируемый перекрёсток? Навряд ли она такой героизм оценит. Или спасешь тонущего? Или проявишь героизм на пожаре? Фридрих, времена рыцарей на белом коне, который спасает принцессу от жуткого дракона давно прошли, точнее даже не начинались, и не начнутся. Поэтому шевели мозгами, думай. И насчёт поединка. Хочешь на глазах у всех меня побить? Хорошо давай. А если я тебя побью? Повторюсь, такой вариант не сбрасывай со счетов. Так что, приезжай к моему деду, попрыгаем там на ринге. И всё будет в ажуре, даже если я тебе физиономию отформатирую, то не страшно. Подлечим.
В этот момент показалась Цесаревна. В руках несла шлем. На ней были джинсы, кроссовки, куртка.
— Фридрих, вот сейчас смотри, как она будет на тебя реагировать. Если честно, то я хочу как лучше. Мне тебя даже в чём-то жаль, чисто из мужской солидарности. Я вообще никогда не понимал безответной любви. Если тебя не любят, значит пусть идут лесом. А я бы нашел свою любовь в другом месте.
Ольга подошла к нам. На Фридриха не смотрела.
— Андрей, поехали?
— Поехали. — Я, глядя на неё, перевёл свой взгляд на принца. Она недовольно сморщила свой носик. Взглянула на него.