Бойфренд моей падчерицы

Катарина Бовино

Первую половину дня мы катались на горных лыжах, теперь же вернулись в дом. У нас был не самый разнообразный, хотя и устраивающий меня, досуг. Лыжи, приготовление еды и прогулки. Дима и Алиса вчера вечером катались с горки, как дети, но я воздержался. Хотя должен признать, что горка была крутая.

– Снимите с плиты, как только закипит, – дал я указания

по поводу картофеля в кастрюле и вышел с кухни.

Мне нужно было на всякий случай проверить почту. Однако стоило мне открыть ноутбук, как без всякого стука ко мне ворвался Дима, захлопнув за собой дверь.

– А я если бы я тут чем-то неприличным был занят? – усмехнулся я.

Дима уставился на меня так, будто не понимал, о чем я говорю. Потом на его лице появилось что-то среднее между смущением и отвращением.

– Избавьте от подробностей! – воскликнул он. – Хватит на меня смотреть! – потребовал Дима.

Я рассмеялся.

– Интересное требование, – оценил я. – Расскажи мне об этом больше. Куда еще мне не смотреть? На деревья можно или нет? А на валуны во дворе?

– Только на меня, – буркнул Дима. – Я буквально чувствую всем телом, как вы пялились.

– Ты льстишь мне, – заверил я.

– Что?..

Я захлопнул крышку ноутбука и поднялся из-за стола. В несколько шагов добрался до Димы и буквально заставил его вжаться спиной в дверь. Протянул руку и повернул задвижку.

– Что вы творите? – хрипло спросил он.

– Хочу сделать с тобой что-нибудь, что ты действительно почувствуешь всем телом, – улыбнулся я.

Больше подразнил его, чем был серьезен.

– Выпустите меня немедленно! – потребовал он, но, конечно, даже не предпринял попытку сбежать.

– Иначе кричать будешь? – поинтересовался я, а потом сделал еще полшага и мы оказались так близко, что я чувствовал, насколько он горячий. И, черт возьми, насколько возбужденный – тоже. – Не будешь же, – тихо выдохнул я ему на ухо. – Я мог бы сейчас медленно расстегнуть твою ширинку и залезть рукой в твои штаны. Трогать тебя так беспардонно,

как захочу, а потом заставить тебя кончить. Или… – я почти касался губами нежной кожи за ухом, – и того больше. Сдернуть с тебя джинсы, развернуть к себе спиной и раздвинуть ягодицы. Ты бы ничего не сделал. Не стал бы орать, что тебя насилуют. Более того, какое же это насилие? Тебе бы очень-очень понравилось. Я прав, милый?

Я ожидал, что Дима начнет-таки орать и ругаться, был готов даже к тому, что примется вырываться. Второй мой вариант заключался в том, что он дотянется до моих губ и наконец-то поцелует меня сам. Но того, что произошло в реальности, я не ожидал. Дима резковато подался бедрами вперед, плотно вжался в меня и тихо проскулил. Я заглянул ему в глаза – одни зрачки да и только.

– Я же просил, – прошептал он, обтираясь об меня, – так не делать. Не смотрите… не смотри…

Мои пальцы быстро добрались до его ширинки и потянули за язычок вниз. Плана не было, я просто хотел прикоснуться к нему. Вдруг раздался крик, и мы с Димой оба вздрогнули.

– Дима! – орала Алиса. – Макс! Вы где? Картошка, что с ней делать дальше?

В первую секунду я почувствовал себя так, будто меня из ведра ледяной водой облили. Возбуждение не пропало, но будто бы притупилось. Затем я тихо фыркнул.

– Нужно идти, – сказал я Диме и отстранился. – А если бы ты так долго не ломался, то картошка бы не разлучила нас.

Дима показал мне средний палец, а затем быстро открыл дверь и смылся из моей комнаты. Возмутительно, конечно, но что поделать. После этой сцены я был уверен, что достаточно лишь немного постараться – и Дима свалится в мои руки, как перезревшее яблочко.

Я все-таки проверил почту, хотя и плохо видел текст мейлов. Закончив с работой, я вернулся на кухню.

– Дим, – тихо сказал я ему, когда мы раскладывали запеченное мясо по тарелкам. – У тебя ширинка расстегнута. После туалета, наверное, забыл, м?

Конец ознакомительного фрагмента.