Бойкая девчонка

Стил Джессика

Девушка внимательно всмотрелась в его черты. Он поправился, выглядел здоровым и посвежевшим и ничем не напоминал того опустошенного человека, каким был пару месяцев назад.

— Зависит от того, куда ты собираешься, — шутливо отозвалась она, ничуть не задетая его словами.

— Хочу пригласить Джералдину Уолтон поужинать со мной в субботу вечером. — После минутного колебания ответил Эшли.

Финн одарила его лучезарной улыбкой:

— О, Эш, я так рада за тебя!

— Она еще не согласилась!

— Желаю удачи!

Финн понимала, что ее миссия

в Бродлендсе подходит к концу. Она не могла и дальше принимать от Тайрелла деньги, фактически ничего не делая. После обеда произошло событие, отодвинувшее все прочие заботы и тревоги на второй план, — Руби стала отказываться от еды. Стараясь не паниковать, Финн позвонила Киту Певериллу. Осмотрев кобылу, он не стал скрывать от девушки своих худших опасений.

— Ей больно? — только и смогла спросить Финн, подавляя рыдания.

— Я сделаю ей укол обезболивающего, — ответил ветеринар. — Его действие продлится около двух суток, но непременно дай мне знать, если ситуация изменится.

Финн поблагодарила Кита, и он уехал. Вскоре после его отъезда вернулся сияющий Эшли.

— Как все прошло? — спросила девушка, заранее зная ответ.

— Как ты верно, заметила, она поддалась фирменному обаянию Алладайков! — провозгласил он и озадаченно добавил: — А не машину ли ветеринара я встретил по дороге сюда?

— Руби очень плохо.

Эшли отправился проведать кобылу, которая, по мнению Финн, таяла на глазах. Девушка провела с ней весь день, отказываясь от еды и отдыха. Она согласилась немного перекусить только тогда, когда Эш сменил ее.

В четверг вечером Кит снова осмотрел Руби и, не говоря Финн ни слова, удалился. В пятницу утром Руби не стало. Эшли зарекомендовал себя прекрасной сиделкой, он поддерживал Финн и сопереживал постигшему ее горю.

— Я позвоню ветеринару, и он все устроит, — мягко говорил он девушке. — А ты пока попрощайся с Руби.

Спустя час Финн вышла из дверей конюшни, ничего вокруг не видя и не слыша. Она долго бесцельно бродила по землям имения, пока ноги не привели ее на полянку, где валялось спиленное дерево. Память тут же воскресила счастливое время, когда Финн верхом на Руби прыгала через этот ствол. Руби тогда повернула голову к хозяйке, словно спрашивая: «Ты видела? Мы сделали это!»

Когда Финн вернулась, дверь конюшни была широко распахнута и Эшли наводил порядок внутри.

— Руби вынесли очень бережно, — заверил он. — Я заберу ее пепел после кремации. Ты, наверное, захочешь развеять его над полями и лугами, где она любила гулять. — Глядя ей прямо в глаза, Эшли добавил; — Ты выглядишь изможденной. Пойдем к миссис Старки, она накормит тебя твоим любимым супчиком.

Двигаясь как сомнамбула, Финн отправилась на кухню, съела суп, а потом Эш проводил девушку в ее комнату. Она немного вздремнула, но проснулась еще более опустошенной и безжизненной, чем раньше. Она приняла душ, надела чистую одежду, собрала волосы на затылке. Ей отчаянно хотелось сделать что-то, но вот что — она не понимала. Ноги сами привели ее на конюшню. Здесь и нашел ее Эшли спустя некоторое время.

Они

вместе шли по полю, залитому послеполуденным солнцем.

— Не могу придумать ничего, чтобы взбодрить тебя, Финн, но если хочешь, чтобы я пошел с тобой куда-нибудь или отвез, ты только скажи. Может, поужинаем вместе где-нибудь?

Весь день девушка сдерживала слезы, теперь же они ручьями струились по ее щекам. Эшли дружески обнял ее, чтобы поддержать, поделиться силой и выдержкой.

— О, Эш! — воскликнула она, ощущая искреннюю привязанность к молодому человеку.

Спустя мгновение в отдалении раздался скрип тормозов. Из машины выскочил Тайрелл, явно чем-то разгневанный, и, словно ураган, ворвался в дом. Финн отступила на шаг, высвобождаясь из объятий Эшли, который не заметил приезда брата.

— Не знаю, что бы я делала без тебя, — сказала она. — Я никогда этого не забуду.

— Я всегда рядом, милая, — напомнил он мягко. — Пойду, наведаюсь в контору. Ты со мной?

Финн отрицательно покачала головой. Сейчас ей больше всего хотелось уединиться в своей комнате. Но прежде ей нужно было избежать встречи с взбешенным Тайреллом Алладайком, который мог быть либо в кабинете, либо в гостиной, либо в своей спальне.

Едва она вступила в холл, как он возник перед ней, словно поджидая, — мрачный как туча.

— Живо в мой кабинет! — рявкнул он.

Финн очень хотелось послать Тая ко всем чертям вместе с его приказами, но в его тоне было столько повелительной властности, что она не посмела ослушаться.

С шумом захлопнув за ней дверь, Тайрелл обрушился на нее:

— Что за игру ты затеяла?

В этот момент девушка пожалела, что не способна испытывать к этому человеку ненависти. Она любила его любого — и грубого, и нежного.

— Я не понимаю, о чем ты, — спокойно отозвалась она.

— Не ври мне! Как долго это уже продолжается?

— Как долго продолжается что? — не понимала Финн.

Тай выглядел так, словно собирался броситься на нее и задушить.

— Хватит строить из себя святую невинность! — прорычал он, и эти слова очень разозлили Финн. Она не хотела, чтобы он напоминал ей о том интимном, что произошло между ними неделю назад.

— Не смей разговаривать со мной в таком тоне! — воскликнула она, краснея от гнева.

— Я буду делать то, что считаю нужным! — бушевал Тай. — Ты здесь для того, чтобы присматривать за моим братом, а не для того, чтобы играть его чувствами, как твоя непутевая кузина!

— Ты несправедлив! — горячо возразила Финн.

— Неужели? — воскликнул он. — Каков твой план? Вломиться к нему в спальню и предложить свою девственность, как ты пыталась проделать это со мной?

Глубоко оскорбленная его жестокими словами, Финн подалась вперед и залепила ему звонкую пощечину. Это привело в чувство обоих. Трудно было сказать, кто был потрясен больше: Тайрелл — тем, что он только что сказал, или Финн — тем, что сделала. Финн никогда в своей жизни никого не била по лицу, а Тай, судя по его удивлению, никогда не получал пощечин.