Бойкая Кайса и другие дети. Рассказы
Шрифт:
— Фу, как нелюбезно! — кричит тетя Эстер. — Ведь ты стоишь на кухне, а кофточка лежит там на диванчике!
Ева кладет полотенце, берет кофту и идет в беседку. Берит злорадно улыбается.
— Ах, мне вовсе не холодно, — говорит она, — не надо мне никакой кофты.
Ева бросает кофту на качели и уходит.
— Ты слышишь, мне не нужна кофта! — кричит Берит ей вслед. — Унеси ее назад!
Тогда Ева оборачивается. Она ничего не отвечает, показывает Берит язык и уходит.
— Никогда не видела такого строптивого
— Она во всем похожа на Лену, — отвечает тетя Грета. — Маленькой та была точно такая, разве ты не помнишь?
— Да, да, она и сейчас строптива, хотя и лежит в больнице, — говорит тетя Эстер, качая головой. — Мне думается, она никогда не поправится. И придется тебе мучиться с девчонкой. Не могу же я взять ее с собой, когда поеду назад в Америку.
Ева стоит в кухне и все слышит. О, как бы ей хотелось пнуть ногой тетю Эстер, которая говорит, что мама никогда не поправится. Конечно, мама поправится и приедет за своей золотой девонькой.
— Ева вовсе не подходящая компания для Берит, — говорит тетя Грета в беседке. — Они не могут играть вместе, все время ссорятся.
И в этом тетя Грета права. Они все время ссорятся. Тети идут собирать клубнику к обеду, а двоюродные сестры играют в беседке. Ева держит в руках Фиу Лису. Фиа Лиса — кукла Евы. Когда-то она была очень красивая, тело из розового трикотажа, волосы кудрявые, золотистые. Теперь уже трудно догадаться, что она когда-то была розовая. Она теперь почти черная, а от золотистых волос остались одни клочки. Но Ева любит ее, ведь Фиа Лиса — единственное, что у Евы осталось от того времени, когда ее называли золотой девонькой и целовали в затылок.
Берит тянет к кукле руку и хватает ее за остатки волос.
— Дрянная кукла, паршивая кукла! — поет она презрительно тоненьким голоском.
Тут Ева толкает Берит изо всех сил. Та начинает реветь, и обе тетки мчатся со всех ног к своей крошке Берит.
Тетя Грета грубо хватает Еву за руку и тащит ее в зеленый сарайчик, где стоят бочки для воды и прочий садовый инструмент.
— Вот, будь добра, стой здесь, пока не исправишься, — говорит она и запирает дверь.
Берит перестает реветь. Она улыбается, довольная. А Ева всхлипывает, стоя в сарайчике. Фиу Лису тетя Грета вырвала у нее из рук. Кукла лежит на садовой дорожке и смотрит в небо.
— Паршивая, грязная кукла, — говорит Берит и ставит ногу в сандалии ей на живот.
На следующий день погода стоит жаркая. Жара такая, что Берит и Ева не в силах бежать, как всегда, наперегонки к купальне. Они молча плетутся к озеру вместе с тетками по широкой лужайке. Ах, какая жарища!
— Видно, будет гроза! — говорит тетя Эстер.
«Только бы не было грозы», — думает Ева и на всякий случай надевает на голову купальное полотенце.
— Ты что, не можешь нести полотенце как следует? — раздраженно спрашивает тетя Грета. — Метешь им коровьи какашки.
— А
Берит злорадно улыбается и аккуратно поправляет свое полотенце.
Они купаются, а в это время над лесом появляется большая темная туча. Но солнце все еще печет, и жара стоит такая, что тяжело думать.
— Зачем только было идти купаться, — говорит тетя Эстер, — после этого только больше разгорячишься и устаешь.
— Когда придем домой, я растянусь в тени и буду отдыхать, — говорит Ева Берит.
Туча все растет и растет. Вот она уже затянула все небо.
— Что у нас на обед сегодня? тетя Эстер.
— Котлеты и ревеневый кисель, — отвечает тетя Грета, развешивая купальники на веревке, привязанной к яблоням.
Потом она идет к грядкам и срезает ревень. Берит и Ева улеглись на траве за кустом жасмина. Там, в тени, так хорошо! «Вот бы так лежать все время», — думает Ева. Фиа Лиса лежит рядом с ней.
Тетя Грета собралась варить ревеневый кисель. Но подумать, какая досада: в доме не оказалось картофельной муки. Ну просто ни ложечки. А без картофельной муки киселя не сваришь. Она растерянно смотрит по сторонам, выглядывая в окно, видит темную тучу на небе и девочек под кустом жасмина. Она колеблется, но только одно мгновение.
— Ева! — кричит она. — Давай-ка сбегай в магазин за картофельной мукой.
Ева закрывает глаза. Она хорошо слышала слова тетки, но думает, что если она будет лежать не шевелясь, с закрытыми глазами, то тетя Грета забудет о ней. Или, может, случится какое-нибудь чудо. Может, тетя Грета в конце концов найдет где-нибудь в шкафу несколько кило картофельной муки.
— Ева, ты что, не слышишь? — снова кричит тетя Грета. — Сбегай в магазин за картофельной мукой.
Ева с трудом встает.
— Ну вот, — говорит тетя Грета, — нечего корчить гримасы. Ты забыла, что твоя очередь идти в магазин. Берит ходила в прошлый четверг.
Да, это правда, Берит была в магазине в прошлый четверг. Но она ездила туда на велосипеде, сидела позади тети Греты. Ева готова была бы ездить на велосипеде за картофельной мукой хоть каждый день, что может быть лучше!
Но в магазин идти так далеко, а сегодня так жарко, и она так устала.
— Но, Грета, — говорит тетя Эстер, — гроза надвигается.
Еве страшно. Она ни за что не хочет оставаться одна во время грозы.
— Тогда я возьму с собой Фиу Лису, — говорит она.
С Фиу Лисой она все-таки будет не одна. Но тетя Грета не разрешает ей брать Фиу Лису. Нельзя идти в магазин с такой грязной куклой.
— Уж только не с такой замарашкой! — говорит Берит, лежа под жасминовым кустом.
Покраснев от обиды, готовая разреветься, Ева берет Фиу Лису и сажает ее на веранду, чтобы кукла не промокла, если пойдет дождь.
— Не расстраивайся, Фиу Лиса, мама скоро придет, — шепчет она кукле.