Бойня титанов
Шрифт:
Экипажи к этим церемониям не допускали. Пока жрецы культа с Тигриса выполняли свой долг, Эша Ани Могана нервничала у входа на десантный транспорт. Она всегда приходила к порталу погрузочного отсека, врезанному в огромные выпускные ворота корабля. Это место было самым близким к помещению, где проводилась церемония.
И она никогда не оставалась там одна. Дюрана Фагл обычно приходила раньше нее, да и Тоза Миндев присутствовала почти каждый раз. Многие модераты тоже были привычными соседями, кое-кто появлялся от случая к случаю. Мысль о том, что к машине возвращается сознание без подключения к ним, вызывала у членов экипажа ощущение насильственных медицинских процедур,
Барьер между оператором-человеком и металлическим гигантом был ничтожно мал и с каждым воссоединением уменьшался ещё больше. Чувство разъединения в период между битвами для многих оказывалось очень некомфортным, и с каждым отключением оно усиливалось.
Имперские Охотники без крайней необходимости не пользовались резервуарами полного подсоединения для принцепсов. Справиться с отключением от манифольда им помогало погружение в физический мир. Будучи на планете, они охотились по обычаю своих предков, на борту корабля проводили товарищеские бои или занимались тренировками. Кроме того, организовывали скромные подобия роскошных пиров, устраиваемых господами Прокона. Они не забывали традиций своего народа.
Развлечения помогали им сохранять спокойствие между битвами. Но перед пробуждением машин этого не хватало. С первой же секунды начавшейся церемонии Эша Ани Могана ощущала зов «Домине Экс Венари». В руках и ногах возникали стреляющие боли. Ладони постоянно потели. Она не могла усидеть на одном месте. Нервную систему терзала материнская тоска в сочетании с наркотической ломкой.
Каждому из человеческих компонентов богомашин приходилось справляться с этими ощущениями своими силами. Они поддерживали друг друга, и это помогало, но ненадолго. Каждый переносил страдания в соответствии со своими привычками.
После пробуждения ментальную устойчивость машин проверял Глас Механизмов. Жрецы строго хранили свои секреты, но Эше было известно, что Хризофан напрямую подключался к своим подопечным, и к ее душевному беспокойству примешивалась еще и яростная ревность.
В течение второй фазы подготовки принцепсам дозволялось видеть свои машины, но не разрешалось вмешиваться. Существовала опасность без необходимости пробудить духов богов войны. Они были подобны мечам, которые невозможно спрятать в ножны, не напоив кровью.
На протяжении этого периода подготовки Эша, подстегиваемая нервной энергией, обычно мерила шагами палубу ангарного отсека, пока не доводила себя до полного изнеможения. Тела титанов были утыканы щупами пробников. Внутри машин повсюду ползали неокоры. Премидии управляли тысячей низших служащих. Повсюду семенили сервиторы, усердно меняя поврежденные или изношенные компоненты. Эша достигла невиданных высот в искусстве не путаться под ногами. Деи-механики и их команды работали вокруг нее и других принцепсов, хотя она знала, что они едва терпят ее присутствие.
В этот период вокруг нее сыпались фонтаны искр, завывали механические инструменты, рокотали двигатели и шипели выбросы плазмы. Вдобавок ко всему грохотали молоты, а жрецы бесконечно тянули одни и те же гимны. В ангаре десантного корабля пахло маслом, горячим металлом, потом, краской и полировочной пастой. Вокруг громоздились вспомогательные механизмы, ящики, бочки, виднелись потеки священной смазки. Места ремонта занавешивали листы пластека. Корпус «Гончей» под названием «Ос Рубрум» до пояса окружали леса, поставленные для замены неисправного бедренного гироскопа. Половина жрецов выпевала молитвы, стараясь не менее
Эша ненавидела этот период. Ее связь с титаном была глубоко личной. Беспомощность «Домине Экс Beнари» она переживала, как тоскующая мать, ребенок которой лежит в больнице. Она была титаном, а он — ею. Он был ее отцом, она — его матерью. Эти эмоции не поддавались разделению. Ее отношения с машиной представлялись сложнейшим набором связующих цепей, которые мог понять лишь тот, кто принадлежал к Коллегии Титаника.
После ремонта титанам предстояла установка оснащения для предстоящей битвы в соответствии с пожеланиями принцепсов и под наблюдением принцепсов-майорис и стратега Легио. Их реакторы разгонялись с эксплуатационной мощности до готовности к сражению. В это же время члены команды поднимались на борт, чтобы провести собственное тестирование и калибровку: под пристальными взглядами вездесущих техножрецов им дозволялась минимальная связь с машиной через БМУ. Конечно, для удовлетворения страстной жажды слияния экипажу требовалось нечто намного большее. К данному моменту сущность машины еще не до конца пробуждалась, а единение сознаний ослаблялось вмешательством наблюдающих приборов. Во всяком случае, у Эши этот мимолетный контакт только усиливал ощущение изолированности.
Только за двадцать четыре часа до окончательного приближения к Тете Гармона V жрецы провели финальные службы в честь духов машин, титаны получили полное благословение и на их пояса прикрепили почетные знамена. Человеческий контингент Легио присутствовал при этом в полном составе, и торжественная процессия двигалась по «Тантамону» от одного посадочного модуля к другому, потом перелетала на «Артемизию» и, наконец, на малые перевозчики, где собравшиеся офицеры и жрецы по тоннелям из хрупкого пластека перебирались между десантными капсулами. Другие Легио обладали тяжелыми транспортными звездолетами, сочетавшими в себе преимущества контейнерного десантного модуля и больших ангаров. Жречество Тигриса их не одобряло.
После благословения экипажи собирались в помещениях, где хранилось боевое снаряжение, неподалеку от посадочных трапов своих титанов. И ждали. И ждали. Их обтягивающие боевые костюмы для пребывания в пустоте были оснащены плечевой, спинной и нагрудной броней, к которой герметично крепились большие прямоугольные шлемы. Лицевые щитки из бронированного стекла позволяли видеть окружающее. В этих замкнутых тяжелых скафандрах шипел подаваемый кислород, попискивали приборы, свидетельствующие об исправности воздуховодов, и шумело дыхание их владельца, что отсекало большую часть звуков снаружи. В любое другое время Эша посчитала бы ощущение изолированности успокаивающим. Но перед началом битвы, без связи с «Домине Экс Венари», она чувствовала себя в ловушке. Каждый свист в воздуховоде костюма вызывал болезненные спазмы в руках и ногах.
Ожидая подключения, Эша заставляла себя смотреть наружу через визор костюма на окружающих ее шесть женщин, на более удаленный мир. В этот момент она чувствовала себя запертой, но не слепой. О многом говорили и вибрации корпуса звездолета. Обжигающая кожу боль подсказывала, что работает подъемник, доставляющий людей дома Прокон Ви к оборонительным позициям. Она ощущала обрушение пустотных щитов и лязг металла при замене их батарей. Стрекот стрельбы защитников сопровождало уханье крупных орудий, потрясавшее плоть корабля. Гулкие удары привели к предсказуемому нарушению ритма работы корабельных реакторов. А затем вибрации стали хаотичными, свидетельствуя о завязавшемся бое на поверхности космолета.