Бойня у телепорта
Шрифт:
«Еда?» — переспросил меня Антон.
«Конечно, всякие сухпайки, походный рацион. Да многое там найти можно», — ответил я.
Восемь часов вечера. Город Чусовой. Безымянный переулок.
Сойдя с проспекта Петра Великого, мы свернули в Безымянный переулок. Нечётная его сторона была внутренней, огибающей одинокую скалу, стоящую за домами. Скала была почти лысая, если не считать одинокую сосну, которая вгрызалась в неё не один десяток лет.
Судя по
Фонари в переулке были прикреплены к нечётной стороне, на уровне второго этажа. И что удивительно, горели только ближайшие к проспекту, остальные же были разбиты. Мы шли, и наши шаги гулким эхом разносились по переулку.
«Там кто-то есть!» — раздался у меня в голове голос Антона.
Я поднял правую ладонь, останавливая этим жестом ребят.
— Там кто-то есть, — сказал я, — идём осторожно.
«Сколько их и кто они?» — спросил я Антона.
«Ну, как минимум трое. Может, больше, остальные пока не выдали себя», — сказал в голове Антон.
«Значит, три на три, можно и врукопашную», — улыбнулся своим мыслям я.
— Здравствуйте, молодые люди! — едва не выкрикнул я, сделав ещё пару шагов.
Послышались шорохи, неуверенные шаги.
— Кто такой? — спросил один из прятавшихся во тьме.
— Охрана этого переулка, — громко сказал я. — Представьтесь!
— Макарка, что за ерунда творится? Ты меня уверял, что никакой охраны тут нет, — раздался хриплый голос.
— Киря, зуб даю, не должно тут никого быть, лично с утра всё караулил, — послышался более тонкий и молодой голос.
— Ребята, а вы чьи будете? — спросил меня хриплый голос.
— Минский я, так что гуляйте, ребята.
«Егор, что ты творишь?» — спросил меня Антон.
«А что я должен был сделать?» — удивился я.
«Хоть бы накостылял им».
«За что? За то что фонари перебили?»
«Для начала хотя бы за это. А потом можно и за то, что сюда они явно не просто так пришли, а грабить».
«Рано ещё грабить, думаю, они только на разведку пришли, а фонари побили, чтобы понять, есть здесь охрана или нет», — ответил я внутреннему попутчику.
— Впервые слышу о каком-то Минском, — сказал хриплый голос.
— Ну, значит, запоминай, а пока проваливайте, ребята, — сказал я.
Послышался какой-то шорох, и вскоре группа из пяти парней покинула тёмный угол, выйдя на свет фонарей. Я посмотрел им вслед, стараясь по их очертаниям в полутьме выяснить что-то полезное. Четверо парней были обычные, только разного роста. А вот пятый был как колобок, на его поясе угадывалась рапира.
— Мы бы им с лёгкостью накостыляли, — сказал Иван.
— Возможно, а толку-то? — спросил я.
— Ну как, теперь они знают, что нас трое. Подготовятся и придут сюда. А фамилию свою зачем им сказал?
— Пускай приходят, больше трофеев принесут,
Мы подошли к дому номер тринадцать. Похоже, как раз в этом месте ошивались те горе-бандиты. На земле возле двери в магазин валялось с десяток окурков, и ещё один был с красным огоньком, а наверх поднималась струйка дыма. Ну почему им так нравится курить? Это же дурная привычка, по которой любой, даже самый слабый криминалист, сможет определить, кому принадлежит сигарета. Хотя в этом мире для таких целей есть маги жизни, способные легко распознать ложь.
Я подошёл к двери, взял кольцо и постучал.
— Пошли вон! — раздался за дверью встревоженный возглас владельца.
— То есть охрана тебе не нужна? — спросил я.
— Какая охрана? — на этот раз голос уже был удивлённый.
— Мы с тобой встретились сегодня днём около проходной, где ты пытался пробраться в управление пограничной стражи, чтобы повидаться с братом.
— А куда ушли эти…которые тут ошивались последние часа два-три?
На уровне глаз в двери открылась смотровая щель.
— Правее в конце дома дверь, подходите к ней, — раздался голос за дверью.
Здание было сложено из камня, большие окна витрин закрыты деревянными ставнями. Я провёл рукой по доскам. В их гладкой поверхности местами чувствовались углубления. Такой характерный рисунок был только у одного дерева, оно произрастало в колониях и называлось железным. Использовали его в большом мире только из-за того, что его древесина была прочная и к тому же практически не горела. Однако вес её приводил многих в ужас. Стоимость одной такой ставни была сопоставима с ценой за хороший револьвер.
А тут все восемь окон первого этажа были закрыты такими ставнями. Хозяин дома явно не бедствовал.
На окнах второго и третьего этажа были установлены решётки. Здание было узкое, не больше шести метров в ширину. Оно вплотную прилегало к скале. Строения, словно мидии, облепили скалу со всех сторон. Дома же с противоположной стороны переулка были выше — от четырёх до пяти этажей и значительно шире.
Мы подошли к краю здания. Там была небольшая лестница вниз, из восьми ступенек. Неприметная дверь через минуту открылась, перед этим оповестив округу лязганьем многочисленных засовов.
— Входите, господа, — владелец лавки поманил нас рукой.
Мы вошли и оказались в небольшом помещении, заставленном деревянными ящиками. Хозяин сразу прикрыл дверь и запер её на несколько засовов.
— Давайте знакомиться — сказал мужчина, так и не представившийся нам до этого.
Я кивнул.
— Скрабель Евгений Викторович, владелец некогда процветающего торгового дома, — он слегка кивнул.
— Минский Антон Всеволодович, — я тоже кивнул.
Мужчина вновь покосился на мои сабли.