Бойня у телепорта

Базаров Миф

Сразу после восстановления телепорт работал лишь в сторону большой земли, пропуская сюда всё новые и новые войска.

Из памяти Антона я знал, что залы ожидания были характерны только для этого телепорта. Всё из-за большой загруженности и труднодоступности одного из концов, располагающегося на дне шахты. Помещение для ожидания чем-то напомнило мне похожие по назначению залы железнодорожного вокзала. Зал был разделён на две части. Одна часть — для благородных людей, с шикарной мебелью, а также кафе и рестораном. Всё это сейчас было завалено

обломками. Уцелел только большой зал с деревянными скамейками для людей попроще.

Я поспешил занять место ближе к выходу, чтобы не прозевать долгожданную возможность свалить из этого мира.

Постепенно количество людей стало уменьшаться. Сотрудники, сидевшие около больших лифтов, способных за раз спустить в шахту не меньше полусотни человек, начали активно выкрикивать номера талонов, выданных людям простого происхождения при прохождении таможни, и фамилии людей с полноценными паспортами.

— Минский, Давыдов, Рубило! Третий лифт, — громко зазывал один из работников.

Мы поднялись на ноги и направились к мужчине.

— Минский? — послышался недовольный голос откуда-то сбоку.

Я обернулся и увидел группу из пяти молодых людей в форме одного из магических университетов. Кажется, я уже видел их в городе сегодня.

Им было лет по девятнадцать, наверное, в этом году окончили второй курс, и они быстро приближались ко мне.

Во главе шайки шёл высокий кучерявый парень. Подойдя вплотную, он вытащил из-за пояса белую перчатку.

— Ты не имеешь права носить эту фамилию! — громко выкрикнул он мне в лицо и попытался ударить перчаткой.

Глава 19

Десять часов вечера. Город Чусовой. Здание телепорта.

Кто этот юноша?

Что он себе позволяет?

Я отклонился назад, его рука с перчаткой пронеслась в нескольких миллиметрах от моего лица.

Заметил, что его глаза наполнились яростью и злостью.

— Фёдор, хватит, не позорь нас, — парня одёрнул однокурсник, стоявший рядом.

— Это семейное дело, — огрызнулся он в ответ, — и никак не позорит меня как студента императорского университета.

«Егор, кажется, это мой сводный младший брат», — судорожно предположил Антон.

«Не могу найти этого юношу у тебя в памяти, но прошло больше пяти лет, в последний раз ты его видел ещё до изгнания. Я, похоже, видел его в день изгнания. Он вёл себя надменно и даже не попрощался».

«Фёдор Морозов, ему досталась фамилия отца, его сразу после инициации должны были принять в род Морозовых. Интересно, почему же не приняли?»

Тем временем юноша собрался. Он уже не махал руками, выкрикивая непотребства и привлекая тем самым внимание. Фёдор натянул на руки белые перчатки, которыми хотел отхлестать меня по лицу. Постарался успокоиться.

Складывалось впечатление, что он надел маску отрешённости. Но вот голубые глаза выдавали раздражение и злобу.

Фёдор

был высокий, почти как я, лицо вытянутое, большие уши слегка торчали, волосы в мать, как и у меня. Они были тёмные, непослушные и вились, словно змеи.

— Добрый вечер, брат, — подчёркнуто спокойно сказал я.

Он не ответил, а принялся с усердием гонять желваки по скулам.

— Насколько я понял, запрет нашего деда, патриарха рода Минских, до сих пор действует, и ты не можешь общаться со мной, — я слегка улыбнулся. — Пока, Морозов.

Фёдор ещё пару мгновений посверлил меня недовольным взглядом, потом поднял правую руку и замотал указательным пальцем.

— Дед умер этой весной. Теперь я патриарх рода.

Я бегло прошёлся по памяти Антона. Андрей Макарович — патриарх, изгнавший меня из рода за проваленную инициацию, был старых взглядов. Он имел пять дочерей, четыре из которых успешно вышли замуж и покинули дом, войдя в роды мужей. А вот старшая дочь нет. У неё было очень шаткое и, можно сказать, бесправное положение, а всё из-за беременности вне брака.

Отчим понимал это и, скорее всего, в рамках договорного брака матери и отчима выполнял команды, отданные ему из клана Морозовых. Наследование в роду при отсутствии мужских наследников переходило на женскую ветку при условии, что наследница не ушла из рода за мужем.

Если бы Антон прошёл инициацию, то он стал бы после смерти деда патриархом рода Минских.

Но он не смог, а значит, наследником стал младший брат.

Но как? Он же ещё в десятилетнем возрасте принял клятву рода Морозовых на их семейном алтаре?

— Фёдор, я что-то запутался, ты же давно Морозов, или тебя из рода выперли?

— Патриархом рода Минских теперь являюсь я, — вновь повторил он, — ты не можешь больше носить эту фамилию, я запрещаю тебе.

Я широко улыбнулся.

— Из рода меня выгнал наш с тобой дед. Выгнал, лишив титула, всех его привилегий, запретил членам рода общение со мной, но он не лишал меня фамилии. Так что, Фёдор Игнатьевич, — я обратился официальным тоном к младшему брату, — вы здесь бессильны. Чтобы что-то запрещать, надо сначала меня в род принять, а так как меня там уже больше пяти лет нет, то до свидания, — я внаглую подмигнул брату и направился к лифтам.

— Я приказываю тебе! — завопил младший брат. — Отдай родовые клинки!

Я не торопясь повернулся к нему.

— Не позорь нас своим поведением, — ответил я спокойно, — всё же это и моя фамилия.

Фёдор покраснел, словно рак, он пытался сдержаться, но это крайне плохо получалось.

— Отдай родовые клинки и проваливай на все четыре стороны, — он протянул ладонь.

— А может, тебе ещё все деньги отдать? Зачем тебе клинки? Ты никогда не увлекался фехтованием, впрочем, как и стрельбой.