Бойня у телепорта
Шрифт:
«Егор, — обратился ко мне реципиент, — может, хватит? Ты когда из купола выходишь, я не слышу, о чём идёт разговор, а там сейчас разведчик с Ивановым обсуждают наёмников и дружину Крупского».
«Ты прав, такие разговоры на фоне предстоящей битвы лучше не пропускать», — направился я опять в купол.
— Сколько у нас ещё времени в запасе? — спросил у разведчика штабс-капитан Иванов, уперевшись рукой в ствол пихты.
— Идут крайне медленно, думаю, как минимум плюс час к расчётному времени, — разведчик почесал свободной левой рукой
Я пригляделся, куда он смотрит. С этого места открывался отличный вид на часть железнодорожного пути, оставшуюся позади. Метрах в пятистах стоял разбитый оружейный состав, к которому мы с Виктором подошли утром. Впрочем, с этого места также частично просматривался спуск, ведущий к составу. Теперь понятно, откуда пограничники нас срисовали.
— Дай мне бинокль, — я протянул правую руку к разведчику в звании поручика.
Разведчик удивлённо посмотрел на меня, потом перевёл взгляд на штабс-капитана. Тот молча кивнул, немного прищурив один глаз.
Я взял увесистый армейский бинокль. Ого!
Какие у него, интересно, характеристики? Да здесь, наверное, лицо человека рассмотреть можно с расстояния в полкилометра.
«Что там?» — услышал я нетерпеливый вопрос у себя в голове.
«Да вот, оружейный состав рассматриваю, на который вышли утром».
«И чего там?»
«Раскурочен, части путей спереди, там, где был когда-то паровоз, нет, впрочем, как и самого паровоза. Вместо него здоровая воронка. Четыре вагона лежат на отсыпе перевёрнутые, шесть в отверстиях, прошиты, словно решето, хотя они явно бронированы, восемь более-менее целые стоят на путях».
«Это очень странно, Егор».
«Почему?» — поинтересовался я.
«Я пару раз оружейный поезд встречал, и в его составе было всегда как минимум два-три вагона особой брони».
«Ты хочешь сказать, что это небронированные?»
«По виду у них нехилая защита, иначе от такого взрыва, который был на месте локомотива, от состава не осталось бы и следа».
«Ты меня неправильно понял. Я имел ввиду, что кроме простой брони они имели усиление антимагическим веществом».
«Как на императорском экспрессе?»
«Ага, вот именно. Их обычно используют для перевозки особо ценных грузов».
«Значит, нам повезло, и в руки наёмников князя Крупского не попали ценные трофеи».
«Будем на это надеяться», — согласился со мной Антон.
Я продолжил описывать происходящее, но внутренний голос больше ничего не комментировал.
На параллельном пути стояло несколько открытых вагонов, на которые грузили ящики, доставаемые из раскуроченного состава. По отсыпи туда-сюда ходили группы вооружённых людей — часовые.
Километрах в двух от нас, со стороны Перми виднелся дым.
Я пригляделся, настраивая фокусировку бинокля.
Оттуда в нашу сторону медленно двигался паровоз. Спереди и сзади от него были пристёгнуты крытые вагоны, потом по два открытых, на ближнем к локомотиву стояли броневики, а на крайних расположились
Впереди этого чудовища, прямо по путям плотным строем брела группа безоружных людей, около двух сотен человек. Их кольцом окружала вооружённая охрана. Судя по разномастной одежде, это были наёмники.
А вот и заложники.
Я отдал бинокль стоявшему на дозоре офицеру и машинально подкрутил правый ус.
— А ваш капитан крайне дерзок, — сказал я, ни к кому конкретно не обращаясь. Улыбнулся и добавил: — Предчувствую хорошую драку.
Моё тело взбодрилось от выброса адреналина. Мне нравилось это чувство. Я никогда не считал себя адреналиновым наркоманом, но, видимо, молодое тело, в которое я попал в этом мире, требовало иного. А вот по духу приключений я со своим реципиентом был точно на одной волне.
Что забавно, когда мы покидали купол разведчика, я всё-таки умудрился его сломать.
Но как?
Сабли из ножен я не вынимал, арок прохода ими не касался, а всё же разрушил.
Разведчик для порядка повозмущался, но буквально через мгновение сотворил новый защитный купол. Магический колпак отрезал нас от разведчика, и я перестал слышать изощрённую солдатскую брань, которой тот сопровождал свои действия.
Руководитель нашей группы недовольно прищурился. Стало понятно, что если бы не нехватка людей у капитана Гаврилова, он бы точно не сдержал себя и высказал бы всё, что думает обо мне и моих людях.
Через два часа мы прибыли на место запланированной засады. Здесь железная дорога огибала заросший лесом холм, с другой же стороны зеленел луг. Поэтому врагу некуда было скрыться, если засада организована правильно. В капитане я уже не сомневался — Гаврилов, словно заправский дирижёр перед концертом, давал распоряжения. Его уверенность и решимость передавались и остальным.
Вскоре капитан пригласил к себе на контрольное совещание всех руководителей боевых групп, а также меня, как представителя гражданских, переданных в усиление группы Иванова.
План капитана был смелый, нахальный и самоуверенный. Одним словом, дерзкий. Он планировал резким ударом отбить пленных, а сидящим в составе боевикам навязать отвлекающий бой, не давая им высунуться из состава. Таким образом основной наш костяк вместе с пленными должен был добраться до реки Чусовой, в том месте она протекала буквально в трёх километрах.
Пока Крупский с наёмниками и дружиной очухается и выдвинется на помощь, мы с освобождёнными заложниками на связках молевого леса, приготовленных для сплава по реке в город Пермь, должны были подняться чуть выше по течению. Маскировку от возможных часовых, а также скорость передвижения связок брёвен по воде должны были обеспечить маги воды и воздуха. В десяти километрах речка вплотную подходила к грунтовой дороге, не контролируемой дружиной князя. Мы должны там высадиться и как можно быстрее добраться до Чусового.