Boys

Шанина Ирина Всеволодовна

Особой приметой спящего на кровати мужчины можно было назвать необычайную бледность. Конечно, после нескольких часов пребывания в такой атмосфере пропадет даже чахоточный румянец, но мужчина на кровати был бледен той особой бледностью, которая свойственна людям с рыжим цветом волос. Капризная природа, щедро раскрасив их волосы, начисто лишает защитного пигмента меламина их кожу. Сдается мне, что сегодня состоялась моя первая встреча лицом к лицу с Женькиным прошлым. Рыжий пьяный мужик — не кто иной, как верхнеяйвинский двоечник и хулиган Васька (если я правильно запомнила его имя).

Это хорошо, что удалось установить личность похитителя. Это очень хорошо. Проблема опять заключается в том, что делать с полученной информацией? Ведь доказать, что именно этот тип выманил меня из машины и похитил, не получится. Предположим, что я прямиком отсюда отправлюсь в милицию

и вернусь вместе с дежурной группой. Даже если они его заберут в вытрезвитель и через сутки мужик протрезвеет, он все равно отопрется: ничего не видел, ничего не знаю, никого ниоткуда не похищал. Свидетелей похищения нет. Точнее, они есть, но играют не за мою команду.

Относительным плюсом можно считать, что я наткнулась на перспективного подозреваемого. Такой вполне мог задушить женщину, вон ручищи какие здоровые. И если я быстро отсюда не слиняю, у меня есть шанс ощутить давление этих лап на своем горле. Вот если бы он был связан, тогда можно было бы побеседовать на интересные темы. Кстати, а кто мешает мне связать его? Должна же у них в хозяйстве быть веревка.

Поиски не заняли много времени. Веревки не оказалось, но зато на столе между тарелкой с ветчиной и банкой со шпротами лежала почти полная бобина скотча. По виду — точь-в-точь как тот, которым связывали меня. Поиграем в «Основной инстинкт».

Перед тем как завалиться на кровать, Васька (будем называть его Васька, пока не установим личность) снял ботинки. Это хорошо, надежнее скрепятся ноги. Плохо другое — придется дотронуться до носков, в которых он, похоже, приехал из Верхней Яйвы и так с тех пор ни разу не менял. Я отковырнула ногтем край скотча и отмотала приличный кусок. Теперь самая опасная часть операции — нужно осторожно, но в то же время по возможности плотно обмотать скотч вокруг щиколоток. С трудом преодолевая рвотный рефлекс, я мужественно взялась за Васькину ногу. Он как-то нервически дернулся и подхихикнул. Я замерла с ногой в руках. Не хватало еще, чтобы он боялся щекотки. Мужик еще пару раз судорожно дернулся и затих. Я приспустила носки, несколько мгновений полюбовалась видом волосатых и давно немытых ног, после чего прилепила скотч на голое тело. Ничего-ничего — когда будет отдирать, пусть почувствует, каково женщинам эпиляцию делать при помощи восковых полосок.

Пока все шло по плану. Противник, пусть частично и временно, обездвижен — правда, основная заслуга в этом не моя, а зеленого змия из бутылки. Теперь, чтобы окончательно его обезвредить, надо связать ему руки. Лучше всего, конечно, привязать их к изголовью кровати (благо, конструкция кровати позволяет). Такой способ частенько практикуется серийными убийцами и сексуальными маньяками. Но я не припоминаю случая, чтобы привязываемая жертва была на полторы головы выше и в два раза тяжелее, чем серийный убийца. Н-да, пожалуй, прикрутить руки к изголовью не получится, я вон за ноги слегка потрогала, он сразу дергаться начал, а руки-то придется поднимать. Не успею привязать одну, как второй он меня придушит.

Может быть, просто связать их, как ноги? Хотя, даже если у меня это получится, практический эффект равен нулю. Когда он протрезвеет и обнаружит себя связанным, вряд ли это приведет его в настолько хорошее расположение духа, чтобы он охотно ответил на мои острые и нелицеприятные вопросы. С гораздо большей вероятностью можно предположить, что он постарается освободиться, а потом надрать мне задницу. Случаев, когда связанный и, казалось бы, вполне обезвреженный противник умудрялся освободиться и создать большие проблемы тем, кто его связывал, в литературе описано немало.

А освободиться он попытается обязательно. Женя характеризовала его как двоечника и хулигана. Двоечники и хулиганы обычно имеют неплохой опыт уличных драк. Звание «хулиган», как и звание «отличник учебы», тоже нужно заработать. Из меня же, как показали события последних дней, боец неважный. Хотя в экстремальных условиях я действую отважно и решительно, но бить человека по лицу категорически не могу. Я не успела пожалеть о столь некстати проснувшемся пацифизме, как вдруг у меня за спиной что-то щелкнуло, как будто передернули затвор, и неприятный голос произнес: «А ну, быстро поднять руки». Я замерла и, боясь оглянуться, медленно, не выпуская скотча, стала поднимать руки, каждую минуту ожидая тычка дулом под ребра. Руки быстро устали, но столь внезапно появившийся негодяй больше никаких требований не выдвигал. Потом что-то зашуршало, кто-то захрипел, и прозвучал выстрел. Я не выдержала и повернулась. Оказалось, что реклама закончилась и по телевизору опять идет

боевик. Некто в черном старательно душил оппонента в джинсах, а чуть поодаль дергалась всем телом привязанная к столбу блондинка. Блондинка таращила глаза, показывая, как ей страшно; во рту у нее торчал кляп. Действо происходило на заброшенном складе, куда главных положительных героев загнала железная рука голливудского сценариста. Я с облегчением вздохнула и опустила руки. И тут позади меня раздался звук куда как страшнее выстрела — жалобно заскрипели пружины, принимая на себя вес повернувшегося во сне мужчины. Я пулей метнулась под кровать, попутно благодаря небеса за то, что комната меблирована по старинке — под современными кроватями, сделанными из ДСП, спрятаться невозможно.

Участок пола под кроватью не пылесосили со дня сдачи домика в эксплуатацию. От постоянных сквозняков, возникающих при открывании дверей, пыль собралась в большие комки, похожие на перекати-поле. Я тихо лежала, уткнувшись носом в один из таких комков, в спину мне больно врезалась выскочившая из матраса пружина. Человек на кровати поворочался, пытаясь устроиться поуютнее, и затих. Из моего укрытия было видно совсем немного, однако опытный наблюдатель даже из немногочисленных фактов сможет сделать выводы. Самый главный и самый обнадеживающий: кроме нас двоих, в домике никого нет. К тому же Васька не проснулся и пока еще находится в той степени опьянения, что не замечает связанных ног. В подтверждение этого матрас надо мной заходил ходуном и прямо перед моим носом свесился кулак размером с голову двухмесячного младенца. Этот кулак, с одной стороны, наглядно демонстрировал иллюзорность моих надежд выведать у владельца кулака правду об убийствах. С другой стороны, размеры кулака указывали на неплохие шансы выяснить искомую правду непосредственно у жертв, присоединившись к ним в лучшем из миров.

Я прислушалась — мужик не просыпался, более того, он даже начал легонько посвистывать носом. Можно вылезать. Осторожно, стараясь не задеть свисающий кулак, я выбралась из-под кровати. Боевик в телевизоре стремительно летел к хеппи-энду: некто в черном был привязан к тому самому столбу, где пять минут назад томилась блондинка. Сама же блондинка и слегка помятый главный герой в джинсах готовились слиться в финальном поцелуе. В общем, за них определенно можно было не волноваться. Мои же дела обстояли далеко не так хорошо. Претендента на финальный поцелуй не было, а главный злодей глыбой лежал на кровати, позой и габаритами напоминая чудище заморское из мультфильма «Аленький цветочек». Неожиданно мне в голову пришла одна мысль. Сначала она показалась вовсе нереальной, но я еще раз залезла под кровать и убедилась, что задуманное осуществимо, потребуется всего лишь немного удачи и много физических сил. Кровать не придвинута к стене вплотную, есть зазор размером приблизительно сантиметров в десять. Я вновь вылезла из-под кровати, взялась за изголовье и попыталась отодвинуть ее еще дальше. Ценой неимоверных усилий мне удалось увеличить расстояние от стены до кровати с десяти до примерно пятнадцати сантиметров. С такой скоростью я быстрее заработаю себе грыжу, чем осуществлю свой план. Пятнадцать сантиметров — не так уж много, но я умудрилась втиснуться туда бедром.

И пусть я не блистала на уроках физкультуры, зато по физике у меня всегда была пятерка. Дайте мне точку опоры, и я совершу невозможное! Сильно напрягая мышцы спины и упираясь ногами в стену, я отодвинула кровать. Половина дела — правда, самая простая — сделана.

Теперь самое опасное. Я села на корточки рядом с кроватью и быстро обмотала скотчем запястье спящего мужчины. После чего плотно прикрутила его руку к основанию кровати. Не обрывая ленту скотча, я опять залезла под кровать и вынырнула с другой стороны. Здесь задача посложнее. Если левая рука свободно свисала с кровати, то правая лежит на подушке. К тому же приходится действовать в условиях ограниченного пространства Кровать мне удалось отодвинуть от стены не больше чем на сорок сантиметров. Ладно, где наша не пропадала! Я натянула липкую ленту так, чтобы она не скрутилась в самый ответственный момент, отважно взялась за правую руку Васьки и начала ее обматывать. Он вздрогнул всем телом, приподнял голову, но тут же, обессилев, вновь упал на подушку. Я завернула ему руку и прикрутила ее к основанию кровати. Чтобы исключить неожиданности, я опять забралась под кровать и усилила протянутую там ленту еще парочкой слоев. Вот теперь можно вылезать и начинать допрос. Я мстительно радовалась, представляя, как сейчас растолкаю убийцу и объявлю, что он попался, что доказательства его причастности к преступлениям у меня в руках.