Бойся Кошек
Шрифт:
Поздно вечером мы достигли уютной лагуны и бросили якорь. Пожалуй, в ту ночь Кошатник даже не сомкнул глаза. Он сидел на крыше каюты и поглядывал в сторону пляжа. Уж его-то, подумал я тогда, определенно мучила «островная жажда», и долго еще размышлял над тем, удастся ли этому человеку найти там то, что он столь упорно искал.
Похоже, его чертовых кошек остров тоже очаровал. Они бегали по планширу и не отрывали взгляда своих блестящих глаз от кромки берега, возбужденно покачивая туго напрягшимися хвостами. Что до меня, то я был только рад избавиться от них — от кошек у меня всегда мурашки по телу пробегают.
Мы
Пока мы работали, шестеро представителей кошачьего племени внимательно осматривали свое новое жилище. Буквально в считанные секунды одна из кошек поймала и придушила тщедушную и чахлую на вид крысу, которые прямо-таки наводняли весь остров. Крыс я ненавидел еще больше, чем кошек, а потому картина происходящего несколько смягчила мое отношение к усатым любимцам Фостера. Возможно, старик был прав — кошки и в самом деле могли принести ему реальную пользу.
Вскоре строительные работы были завершены и я приготовился к отплытию. С Фостером мы договорились о том, что я буду заходить на остров каждые три месяца по завершении своих почтовых рейсов, на окружавшие его участки суши, а потому смогу снабжать его всем необходимым. Мы оба понимали, что я оставался единственной ниточкой, связывавшей его с остальным миром.
Стоя на небольшой палубе моего шлюпа, мы обменялись теплым рукопожатием и я стал готовиться к отплытию. Внезапно он щелкнул пальцами, словно что-то вспоминая.
— Кстати, капитан, добавьте к моему заказу несколько банок, а впрочем, лучше по ящику консервированной говядины и лососины. Я думаю, это вполне сгодится в качестве пищи для кошек.
Ну, это было уже слишком! Проведя несколько лет жизни с людьми, для которых любая консервированная пища представляла собой непомерную роскошь, я был попросту поражен, услышав подобное.
— Пищи для кошек?!
Старик, похоже, развеселился, заметив, что я начисто лишен воображения.
— Ну, конечно, — сказал он. — Не думаете же вы, что крысы на этом острове будут существовать вечно? А мне бы не хотелось, чтобы мои маленькие друзья страдали от голода.
Как и всегда, этот джентльмен оказался прав. Я был вынужден признать, что к моменту моего следующего захода на атолл там, скорее всего, останется не так уж много грызунов.
— О'кэй, мистер Фостер, — кивнул я, — привезу я вам вашу кошачью еду. Хотя, должен предупредить, вам окажется довольно накладно подобным способом кормить этих троглодитов. Впрочем, уверен, что вы не хуже меня знаете, как распорядиться своими деньгами.
Расстались мы на вполне дружеской ноте и с наступлением прилива, я вывел шлюп из лагуны. Взяв курс на острова Маркеза, я бросил прощальный взгляд на невысокий атолл Кошатника и вскоре потерял его из виду.
Мой маршрут по океанским островам проходил против часовой стрелки, так что за год я совершал четыре полных цикла. Порт моей приписки находился на Папете. Первым делом я огибал Таити, затем с юга проплывал мимо Тубуайя; мне пришлось четырежды заходить на Туамоту,
В очередной раз зайдя на Тао тремя месяцами позже, я повстречался со счастливейшим на земле человеком, которого когда-либо видел в своей жизни. Он загорел и стал похож на кокосовый орех, его лицо светилось здоровьем и добрым юмором. Если не считать копны седых волос, то можно было бы сказать, что он помолодел лет на двадцать. Я в очередной раз признался себе, что он мне по-настоящему нравится. Он приехал на эти острова, чтобы найти на одном из них свою маленькую частную Утопию и, наконец, похоже, нашел ее!
Мой миниатюрный хозяин прямо-таки светился и искрился возбуждением, перебирая доставленные мною книги. Из конверта он извлек чек, на котором была проставлена сумма произведенных мною покупок, и попросил меня самого подвести баланс после следующего плавания. Вписанная в чек сумма произвела на меня должное впечатление. Мне никогда не доводилось слышать об этом человеке ранее, однако создавалось впечатление, что пишущая машинка приносит ему немалый доход.
Я подхватил стопку подготовленных им рукописей и пообещал, что сразу же по возвращении отправлю их самолетом в Нью-Йорк. Он сделал заказ на обычное продовольствие, удвоив, однако, размер «кошачьей еды». Две из его кошек разрешились от бремени и он с гордостью показывал мне маленьких котят. Можно было заметить, что он испытывал неподдельную радость, находясь в их обществе. В отношении крыс он также оказался прав — пожалуй, на островке не осталось ни одного грызуна.
При следующей моей остановке он вручил мне очередную пачку рукописей и показал новых котят. Похоже, жизнь на атолле пришлась им явно по душе; то же самое можно было сказать и про самого старика. Я не мог закрывать глаза на то обстоятельство, что он попросту наслаждался своей добровольной ссылкой на этом богом забытом пальмовом острове-тюрьме, и моя оценка его личности продолжала расти буквально на глазах. Я привез ему деньги, полученные по его предыдущему чеку, и он сразу же выписал мне новый. Наличность он сложил в металлический ящик, который стоял у него в хижине. Как и в прошлый раз, перед отплытием он попросил меня удвоить размеры заказа на еду для кошек.
Когда три месяца спустя я снова ступил на этот проклятый атолл, он уже буквально кишел кошками. Еще только входя в лагуну, я услышал нестройный хор их пронзительного мяуканья: они знали, что я везу с собой продовольствие для них. Фостер встречал меня, стоя у причала в окружении самой настоящей толпы кошек. Впервые за все это время я обратил внимание на то, что черты его лица несколько напряглись, а в манерах проскальзывала некоторая нервозность. У меня возникло недоброе предчувствие по поводу того, что мой волшебный уединенный странник начинал постепенно разочаровываться в своей затее.