Бойтесь своих желаний
Шрифт:
Все счастливые люди счастливы по-разному, а несчастные несчастны одинаково.
Человек должен жить среди людей, даже если он бомж.
Мои друзья — зеркала с трещинами. Один вонючее и любимее другого.
Вот этого обманом выписали из квартиры, другую выгнали из дома повзрослевшие дети, а этот с детства детдомовский и потерянный по жизни.
Следующий залетел по дури на зону и вышел из тюрьмы никому не нужным.
Этот был знатный разбойник в хорошем смысле — рубаха парень, но спился и опустился…
Среди нас есть и люди высокого
Когда он говорит о квартовой физике, в глазах бухого профессора вспыхивают звезды, но потом добавляет — Знания — это проклятье, чем больше понимаешь мир, тем яснее осознаешь себя мусором во вселенной.
А Петрович, бывший зэк, хранит в кармане фото дочки. — Она врачом стала. Говорит друзьям — что папа умер. Лучше бы не скрывала правду и отвечала, что я живу на помойке её стыда…
Я сам в прошлом успешный бизнесмен, что брал от жизни максимум… Но объединяет нас другое…
Мы все просто ненужные части какого-то огромного механизма. Шестеренки, которые забыли смазать и выбросили в ржавую кучу.
Все бомжи постепенно выдыхаются, жизнь гнет тебя как алюминиевый прут. Усталость и безнадежность копятся, поборот её может лишь алкоголь.
Он слеза твоего “я”, которое еще пытается умыться от грязи, а бутылки под рукой как назло нету…
На смену остальному в жизни приходит равнодушие — человеку буквально похую что с ним происходит. Хоть ногами забейте, хоть в приемник увезите, можете на лысо побрить, а лучше выпить налейте…
Мы спорим кто “чище бомж” — тот, кто спился сам, или кого жизнь обокрала? — Я бы на твоём месте… Заводит пластинку Васька-вор, а мы смеемся.
Эти “если бы” — местная валюта. Мы миллионеры упущенных возможностей.
В нашем положении прекрасно то — что все плохое уже случилось. Не надо бояться худшего, потому что дальше падать некуда.
Страх — роскошь для тех, кому есть что терять.
Бомж как солдат — всегда готов сдохнуть за просто так.
Мысленно каждый из нас уже умер.
А еще прекрасно, что работать не надо.
Мир там наверху, крутится как белка в колесе: кредиты, ипотеки, «карьерный рост».
Мой «карьерный рост» — это найти картон потолще под жопу…
Зачем трудиться, если можно просто забраться на своё ложе — две теплые и мягкие водяные трубы в толстой изоляции, и сладко поспать. А как высплюсь, пойду навестить друзей в заброшенное здание.
По каждому знакомому бомжу можно книгу написать.
Митька “синий” — ненавидит всех, но больше остальных — себя. Поражает его зависть к «имущим», ведь своё нажитое он пропил в одиночку. — Видишь того мужика и часы золотые? Бормочет тыча грязным пальцем в прохожего. — Я бы их снял… Не часы, они мне нахуй не нужны, а руки… Чтобы не носил сволочь на моих глазах…
Яшка “библиотекарь” разбирается и любит книги. Часто сокрушается, когда люди обрывают страницы — Жопу мыть надо! Биде же
Серега “мерин” утверждает, что все в жизни бомжи. Любого можно уволить с работы, выгнать отовсюду и выбросить на улицу.
У большинства штатских людей психология бомжей — урвал кусок, просидел сутки в теплом помещении — вот и вся жизнь!
Олеся “кривая” смотрит на Настасью и говорит — Все женщины шлюхи, кто за деньги, другие за защиту и спокойную жизнь. Нет никакой любви.
Я — Вениамин “шахматы из хлеба” самый добрый из нас и говорю — Никто добро не помнит, а если помнит — то отвечать добром на добро человеку впадлу. Хочется верить, что жизнь воздаст каждому…
Федька “прагматичный” — наш философ. Говорит — мы не такие как всё, друг друга не жрем. Сегодня ты мне носки подарил, завтра я тебя от ментов прикрою.
Еще государству полезны: на нас пенсии экономят, да и органы иногда в больнице забирают — кроме печени разумеется…
Настасья “шерстяная” бомж в третьем поколении.
Отец как полагается ушел до рождения, мать пила и водила мужиков.
Девочке наливали, а потом трахнули. И так с двенадцати лет она шла по рукам и берлогам.
Родила сына, оставила в роддоме, в следующий раз сожитель сделал ей аборт вязальной спицей. Чуть не сдохла от кровопотери, но больше детей не зачинала…
Она дружит и ходит под Стахановым, самым сильным и дерзким бродягой на районе.
Настасья из тех людей, которые норовят прилипнуть к сильным, а, впрочем, любой человек желает дружить с тем — кто в жизни поглавнее.
Чудная она женщина… Часто отломит колбаски и покурить даст.
Пугало-пугалом, а все равно живет в душе наших женщин — как бы мужика пожалеть.
Анатолию с кличкой не повезло — “моральный ущерб”.
Он в своё время попал под машину и пытался взыскать с обвиняемого за моральный ущерб, правда тот оказался человек “непростой” и Толе пришлось в качестве извинений за поцарапанную машину, переписать на потерпевшего всё имущество.
— Я теперь, как и вы — по жизни бомж. И в душе скоро бомжевать стану. Пошли они все нахрен, я их видеть не могу и слышать не желаю. Они все уроды грязные или я урод… Их всех лечить надо или меня лечить надо… Вот я и прохожу терапию… И выпил залпом пол бутылки…
Похоже сильно его бампером стукнуло…
Когда человек никто и от имени осталась кличка — ему важно осознавать себя хоть кем-то. Без этого невозможно существовать — держаться на поверхности жизни.
Букашка на воде утонет, если не построит под собой основание.
Основание бомжа — его память, биография, любовь, ненависть и комок человеческих дел. Прошлое не дает букашке, а бомж почти насекомое — не утонуть окончательно, он держится за воспоминания всеми лапками.
А там разве есть что помнить? — Родился. Хотел стать космонавтом. Стал бомжом. Финал.