Боже, спаси президента
Шрифт:
М. рассмеялась.
— Так вы разобрались со свадьбой? — спросила она уЭлоди. — И все еще уверены, что хотите нанять Пола кормить ваших гостей?
— Я надеюсь, что кое-кого из них он отравит, — ответила Элоди.
И снова я был единственным, кто заметил румянец М. Еще одно неосторожное слово, и она почует неладное. По-моему, Элоди пора уезжать, и как можно скорее.
Элоди настояла на том, чтобы угостить нас обедом, и мы отправились по тропинке вдоль берега к гнездившемуся в скале ресторану.
И снова свежая рыба и бледно-розовое вино, а стол можно было использовать вместо трамплина, чтобы
И все же обед не доставил мне удовольствия. Все испортила Элоди. Она без конца говорила об убийствах. Например, предложила гильотинировать самых высокомерных представителей французской знати и тут же спросила у М., кем та работает, — как если бы это имело отношение к насильственным актам. Но оказалось, что Элоди просто хотела узнать, приносит ли океанография серьезные деньги. И еще ее интересовала икра с черного рынка — можно ли достать пару килограммов для свадьбы?
К счастью, М. восприняла это как шутку и разразилась фирменной речью об истреблении осетров.
— Ты зря тратишь время на рыбную экологию, — глубокомысленно изрекла Элоди. — Тебе нужно заняться серьезным бизнесом, на котором можно прилично заработать. Пол, почему бы тебе не взять М. партнером?
Мы и так в одной связке, подумал я. М., как акула, прокладывает путь к своей цели, а я… что-то вроде рыбы-прилипалы.
— Знаешь, Пол незаменим в минуты кризиса, — продолжила Элоди и подбила меня на рассказ, как я спас Боннпуаров.
— Да уж, действовал как секретный агент, — вяло похвалила меня М., и я как можно скромнее пожал плечами.
— Он и в дипломатии мастак, — не умолкала Элоди. — Если бы не Пол, мне бы пришлось иметь дело со своим отцом напрямую. А-а! — Она изобразила немой крик ужаса.
— Элоди и ее отец не очень-то ладят, — объяснил я М. — Они либо кричат друг на друга, либо швыряются фруктами.
— Ты должна радоваться тому, что он у тебя есть, — выпалила М. и тут же пожалела об этом, потому что Элоди вцепилась в нее как клещ.
— Ты хочешь сказать, что твой отец… — Она сделала скорбную паузу.
М. замялась.
— Да, — наконец сказала она, — когда мне было три года.
— О… — Элоди сочувственно положила руку ей на плечо, но не смогла подавить в себе любопытство. — Как это произошло?
— Авария.
— Автомобильная авария? — спросила Элоди.
— Нет. Это случилось в море.
— Он был рыбаком? — спросил я. — Или у него была яхта?
— Честное слово, Пол, ты что, не видишь, что огорчаешь ее? — внезапно воскликнула Элоди.
Черт бы ее побрал, это был первый случай, когда М. рассказала о себе что-то личное.
И тут Элоди испортила все окончательно.
— Место просто фантастическое, — сказала она, с наслаждением вдыхая морской ветер, несущий аромат оливковых деревьев. — Думаю, я останусь здесь на ночь. Как вы полагаете, они смогут поставить в вашей комнате дополнительную кровать?
Девушки объединили усилия, чтобы вытрясти из меня кусок крем-брюле, которым я подавился.
— Пол, это хорошая идея, — проговорила М. — Элоди снимет комнату в гостинице, а наутро мы все вместе отправимся в Марсель. Ты мог бы забросить ее на станцию, пока я буду на встрече.
— У тебя там назначена еще одна встреча? — спросил я, когда ко мне вернулась способность говорить.
—
Я отошел к стойке, чтобы забронировать вторую комнату, и воспользовался возможностью, чтобы позвонить Леанн.
— Встреча завтра? Это, должно быть, то самое! — Голос у нее был довольный. — Мы приближаемся к кульминации.
— Отлично, — ответил я, хотя был далек от экстаза.
После обеда мы отправились на маленький пустынный пляж под рестораном. Я кожей ощущал волну зависти, исходившую с террасы над нами: и как этому англичанину удалось оказаться между двумя красотками, загорающими без лифчика?
Я задремал, когда камушки под моей головой вдруг начали вибрировать. Все трое потянулись к телефону, но самой проворной оказалась Элоди.
— Что? Кто? Qui? [100] — ответила она, послушала кого-то, а потом сказала: — Нет, конечно, отец Валери еще ничего не предпринимал. Пол только вчера поставил перед ним вопрос.
Я догадался, кто звонит, и стал прислушиваться.
— Что? Ясное дело, твой фестиваль пози очень важен, но у меня тут катастрофа с моими матримониальными планами. — Элоди поморщилась, видимо ощутив, что ее английский дает сбой. — Нет, я не скажу тебе номер Валери. Оставь его в покое вместе со своим фестивалем. Что? Заявиться на бракосочетание? Лоббировать с Даду напрямую? T ’ es fou ou quoi? [101] — Последнее предложение она выкрикнула, но родной французский подействовал на нее успокаивающе, и она вдруг произнесла совсем другим тоном: — О, Джейк, извини, почему бы и не приехать? Хорошая идея. Если сможешь достать билет на самолет, я предупрежу Даду, чтобы он тебя ждал. — Она положила трубку и захихикала: — Даду любит таких потрепанных, обросших типов. Я намекну ему, что Джейк голубой, и мы все изрядно повеселимся. Да, Поль, извини, я думала, это мой телефон звонит.
100
Кто? (фр.).
101
Ты сумасшедший или как? ( фр.).
После целого дня, проведенного на солнце, с хорошей едой и вином, любой человек почувствует себя расслабленно. Постоять под горячим душем, смыть соль Средиземного моря, лечь под простыню и закрыть глаза… То, что рядом лежит обнаженная женщина, для большинства мужчин было бы несомненным плюсом. Однако для меня М. представляла угрозу. Я почти хотел, чтобы ее здесь не было. С тех самых пор, как я узнал, что мальчики и девочки могут заниматься еще кое чем, кроме игры в салочки, я мечтал каждый свой день завершать рядом с такой девушкой, как М. И вот теперь, когда мечта стала реальностью, я хочу назад, к плюшевым медвежатам. Это было как наказание, ниспосланное греческими богами. Но в роли Зевса выступила французская полиция. Я готов был взвыть от бессилия.