Божественная дипломатия

Фирсанова Юлия Алексеевна

– Придется, – скорчила скорбную гримаску принцесса, тоскливо покосилась на толстые тома, возлежащие на столе, замершую в ожидании работы ручку и мысленно напомнила себе о необходимости внести некоторые коррективы в охранные чары замка.

Встав, богиня повернулась к самому большому камину и позвала:

– Диад!

Черные меховые одеяла на широкой кушетке неторопливо зашевелились, и из их груды выглянул кончик заспанной морды зверя. Пантера не спеша приоткрыла один бирюзовый глаз.

– Я ухожу в Лоуленд. Ты со мной? – спросила Элия.

Диад вальяжно зевнул, широко распахнув пасть, чтобы продемонстрировать длинные, острые,

словно кинжалы, белоснежные клыки и алый бархат длинного языка. Потом пантера, демонстративно повернувшись к камину, улеглась снова, сделав вид, что мгновенно заснула. Ответ зверя был достаточно красноречив: «Ты можешь идти куда хочешь, хозяйка, а я остаюсь здесь, в тепле и покое».

– Что ж, дрыхни, лодырь, тебя папа не звал, – фыркнула принцесса, подавив проказливое желание подкрасться и дернуть высокомерного соню за хвост.

Через секунду замок опустел, а Диад так и не узнал о варварском желании госпожи нарушить его драгоценный покой.

Маленькая принцесса Мирабель, словно певчая птичка в клетке, томилась в кабинете на уроке законоведения. Она ерзала на стуле и разрисовывала поля тетради красивой ручкой, переливающейся сине-зелеными искорками (подарок Рика). Из-под пера Бэль выходили диковинные цветы и забавные мордочки зверьков, не имеющих ни малейшего отношения к теме урока. Заскучавший Дик прикорнул на пуфике по соседству и погрузился в сладкие сновидения со множеством разноцветных стеклышек. А лорд Дайвел лез из кожи вон, чтобы хоть чем-нибудь заинтересовать девчушку.

– Скажите, ваше высочество, как с точки зрения закона можно расценить ваше желание прогулять урок? – начал, максимально приблизившись к жизни, учитель.

– Я поступила нехорошо, – без малейшего раскаяния в голосе ответила девчушка, продолжая рисовать.

– Да, это был просто маленький нехороший поступок. А что, по-вашему, можно назвать преступлением?

– Это когда кто-то совершает что-нибудь очень нехорошее, за что его обязательно нужно сильно наказать, – поразмыслив, серьезно сказала принцесса.

– Правильно, – согласился с этим вольным определением лорд Дайвел и привел свое, более официальное определение: – Преступление – это нарушающее законы общественно-опасное деяние, с умыслом или по неосторожности совершенное вменяемым существом или же сущностью, подлежащим ответственности, посредством физических, магических, ментальных и иных действий. Согласно лоулендским законам, общественно-опасными или, иначе, противоправными деяниями считаются действия, которые любым путем посягают на общественный или государственный строй, собственность, физическую целостность, силу, магические таланты, структуру души, права граждан и приравненных к ним существ…

Бэль подняла на учителя недоумевающий взгляд, словно говоря: «Что, я все это сказала?»

Лорд Дайвел сбавил обороты и продолжил в самом примитивном из доступных ему стилей:

– Преступления различаются по степени опасности: к легкой можно отнести – кражу, разбой – к средней, а убийство или изнасилование – к тяжелой. И в зависимости от опасности преступления выносится приговор и назначается наказание…

– Что такое изнасилование? – поинтересовалась Бэль, услышав незнакомое слово, и впервые за все время урока оторвала взгляд от цветочков на полях.

Учитель изумленно поперхнулся и подозрительно уставился на принцессу. Бэль все еще оставалась настоящей проказницей, но ее шутки не были злы и никогда она

не стремилась загнать учителя в словесную ловушку и выставить его дураком, как некая остроумная сероглазая красавица около пятидесяти лет назад. Значит, и сейчас девчушка спрашивала не затем, чтобы посмеяться над Дайвелом. Она просто хотела получить ответ на свой вопрос. И это, с одной стороны, было действительно элементарно, а с другой, если принцессу до сих пор никто не просветил по столь щекотливому поводу, значило ли, что ему, Дайвелу, следовало это сделать? И не получит ли он разноса от непредсказуемой королевской семейки за свою лекцию? «Нет уж, лучше промолчать», – в конце концов решил осторожный учитель и как можно более обтекаемо ответил Бэль:

– Это когда мужчина против воли женщины делает то, чего она не хочет, и причиняет ей боль.

– А, – глубокомысленно кивнула девчушка и вновь погрузилась в рисование. На сей раз с натуры. Уж больно уморителен был спящий вверх лапками пушистый Дик.

Дайвел облегченно перевел дух, промокнул лоб батистовым платком и, откинувшись в кресле, продолжил лекцию:

– Как строго наказать совершившего преступление, решает Суд Сил, если речь идет о нарушении Законов Равновесия или о другом столь же тяжелом преступлении, находящемся в ведении Сил; Суд Богов рассматривает преступления, затрагивающие интересы ряда миров или целого Уровня; Суды отдельных миров разбирают дела, непосредственно касающиеся их граждан, и преступления, происшедшие на их территории. Понятно?

– Ага. Если Джей украдет что-нибудь и его поймают, то будут судить в том мире, где он украл, – беспечно кивнула Бэль, даже теоретически не воспринимая идею того, что пронырливого веселого брата могут где-то поймать.

– Э-э-э, не совсем так, – вздохнул лорд Дайвел, мысленно припоминая груды поправок, исключений и дополнений, касающихся всемогущей королевской семьи Лоуленда. – Если у нас есть официальная договоренность с этим миром, то дело о преступлении любой степени опасности обязаны передать в суд Лоуленда для разбирательства. Впрочем, пока мы не будем заострять на этом внимание. Вашему высочеству достаточно знать, что система правосудия в Лоуленде работает безупречно. И виновный в преступлении несет наказание в соответствии со степенью и характером вины. Наказанием могут быть тюремное заключение, физическая или магическая кара и, наконец, насильственный перевод в другую инкарнацию – казнь. Приговор выносится судом, в который обязательно входят маги – Чтецы Душ. Благодаря этому наказание для преступника всегда справедливо и страшно…

Бэль вздохнула. Все эти рассказы учителя о преступлениях и судах казались ей чем-то столь же далеким, как и Мэссленд, но куда менее понятным, интересным и заманчивым. Хотелось в Сады на прогулку.

А лорд Дайвел продолжал рассказывать, старательно редактируя привычный текст на предмет его адекватного восприятия нежной и чувствительной девчушкой. Вряд ли, например, ей сейчас следовало знать, что казнь знатных и могущественных граждан Лоуленда, совершивших тяжкие преступления, приводит в исполнение принц Нрэн. Великий воитель по совместительству числился еще и Верховным Палачом государства. Его смертоносный меч легко прерывал нить жизни тех, кого заурядный кат не смог бы при всем старании даже поранить. Таких щекотливых мелочей было много, и учитель о них умалчивал, справедливо полагая, что со временем Бэль все узнает и поймет сама, а сейчас расстраивать ее не следует.