Божественная комедия в цитатах и афоризмах

Данте Алигьери

Ад. Песнь 25

Вот к одному скользнул, нетерпелив, Ужасный змей и острым жалом шею Стремглав пронзил, хвостом его обвив.. Признаюсь, я затрясся, но, бледнея, За ловкими движеньями следил, Не в силах отвести очей от змея. Как только он злодейство завершил, Как только хвост свернувшийся расправил, Несчастный грешник свечкой зачадил, За краткий миг его огонь расплавил И в горстку пепла обратил. Но вот (Все, что я видел, было против правил) Он вдруг опять из пепла восстает И прежний облик снова принимает, И вновь кривится судорогой рот. Известно

нам: так Феникс умирает.

Песнь 26

Нахлынула, сильна и глубока. И вновь воспоминания былого Уже могли сорваться с языка. Но, добродетель поприща земного — Вергилия – не смея потерять, Я всякий раз обуздывал их снова. И снизошла на душу благодать…

* * *

И мне Вергилий дал такой ответ: «Я все твои желанья одобряю, Когда в них ничего дурного нет, И всякий раз прилежно исполняю. Лишь об одном прошу, чтоб ты привык (О чем тебе опять напоминаю) Придерживать, где нужно, свой язык».

Ад. Песнь 26

Когда мы наконец-то дошагали До той скалы, откуда видно дно, Восьмая пропасть встала перед нами: Она зияла мрачно и черно… Как Елисей, что был спасен в Вефиле Медведицами гневными давно И наблюдал, как кони уносили На небо колесницу Илии, Огнем багровым промелькнув на синем Так я глядел на быстрые огни. И в каждом грешник призрачный таился. Чтоб рассмотреть, как двигались они, Над самым краем бездны я склонился.

Песнь 28

Бессилен человеческий язык, Бессилен стих певца для описанья Того, что, подавляя в горле крик, Увидел я, – мученья, истязанья.

* * *

«Али, чей череп надвое рассечен. Здесь те, что пристрастились уловлять Народ, который издавна беспечен, И сеять войны, а не благодать. Теперь, отдохновения не зная, Они должны от тяжких ран страдать, Свой путь по кругу этому свершая; А в день, когда их рана заживет, Плоть властолюбцев, что бредут стеная, Меч демонов на части рассечет».

* * *

И рот его раскрыл, но языка Я не увидел там… «Увы, судьбою Лишен, – сказал мне грешник, – на века Тот, кто сейчас стоит перед тобою, Способности привычной – говорить. Когда-то, подготавливая к бою, Он Цезаря решился убедить».

Ад. Песнь 28

Нет, вода из сита Так не лилась, как, перейдя предел, Хлестала кровь из грешника… Открыта Мне плоть его была. Кривился рот От боли, и земля была полита Его слезами… Грешника живот Кишки и печень предъявлял со стоном. Я сердце разглядел и даже тот Мешок меж прочих органов.

Песнь 29

«Меня безумец начал понукать, Чтоб из него крылатого Дедала Я сотворил. Но так как я не мог Его поднять и на вершок с начала Над грешною землей, – меня он сжег. Я муки этой огненной не вынес… Низверг потом, но за другой порок Меня сюда неумолимый Минос».

* * *

«Подделывал

я золото и слыл Подобием преловкой обезьяны. Алхимиком я в мире смертных был».

Ад. Песнь 29

Лишь груды тел. Один страдалец синий Лежал на брюхе; и ползком другой Пытался – жутких тел посередине — Куда-то перебраться и, нагой, Он падал, потому что омертвела Рука, и дрыгал скрюченной ногой. О, здесь никто измученного тела Не в силах был над прочими поднять, Как будто бы над ними тяготела Невидимая тяжесть…

* * *

У каждого на исхудавшем теле Темнели струпья с головы до ног. Ужасный зуд унять они хотели, В кровь кожу раздирая…

Песнь 30

«Но есть воспоминание одно, Что даже здесь меня не покидает. Страшней недуга тяжкого оно, Который вечно плоть мою терзает. Оно все время мне твердит о тех Местах, где я (и это каждый знает) Однажды совершил ужасный грех… Как нить в иглу, вина в меня продета: Чеканил я когда-то без помех Фальшивые монеты».

* * *

Обман – причину всей моей кручины — Я с братьями коварными познал В тот миг, когда подделывать флорины Они меня заставили, и стал Я жертвой их…»

* * *

«Но чтоб потом тебе не устрашиться, — Взяв за руку меня, сказал певец, — Немедленно ты должен убедиться В моих словах, постигнуть наконец, Что различил не башни сквозь туман ты. Нет, там, внизу, в последнем из колец, В колодец знаменитые гиганты Погружены от пояса до пят».

Ад. Песнь 31

Сказал Вергилий и запнулся вдруг, Заметив, что протягивает руки Гигант Антей (всю силу этих рук Изведал Геркулес в тоскливой муке). И мне сказал учитель: «Не робей, Ты не познаешь горестной науки». Но в ту минуту исполин Антей Мне башней Гаризендой показался, Когда несется облако над ней. И я, признаюсь, так перепугался, Что даже спуск иной бы предпочел. Но проводник наш тихо продвигался. И вскоре нас привел в долину зол.

Песнь 32

Мне нужен стих суровый и железный, Чтоб леденящий ужас передать, Царящий над последней адской бездной.

* * *

И грешники, друг к другу приникая, Как две доски, скрепленные гвоздем, Где идеально край подогнан к краю, — Вдруг с дикой злобой, как козел с козлом, Бодаться стали, вереща: «Уйди ты!», И третий дух, с опущенным челом И с ухом отмороженным, сердито И торопливо начал говорить: «Ну что на нас уставился открыто? Ты пояснений жаждешь, может быть? Так знай же, что Бизенцскую долину Старик-отец, готовясь уходить, Оставил сыновьям. Но половина Была обоим братьям не нужна, Ведь каждому тогда хотелось сыну, Чтоб лишь ему досталась вся страна».