Божественная любовь
Шрифт:
– Пошли, потолкуем, если тебе есть, что для остальных передать.
Энтиор не стал ломаться, кивнул и последовал за родичем.
Вода смыла часть усталости, баланс энергий, пошатнувшийся от стремительных перемещений туда-обратно между различными по структуре мирами, понемногу входил в норму, впереди ждал ужин. Элия вымыла голову, высушила ее заклятьем и теперь дремала вполглаза, позволяя магической расческе порхать по волосам, разбирая длинные пряди. Никакая служанка не могла бы заботиться о прическе госпожи так усердно и нежно.
Принц Лейм вошел в будуар любимой, перехватил частый гребешок в полете
Несколько минут богиня млела под заботливыми руками кузена, потом вздохнула и спросила:
– Что?
Оставить заботы о Мирабэль ради визита к любовнице – такое было слишком неправильно для маниакально-обязательного Лейма. Значит, он пришел по делу, и, вероятно, делу настолько важному, что прежде, чем завести о нем разговор, счел нужным дождаться разрешения проницательной принцессы.
– Злат предлагает прибыть в его владения. Ты, я, Гор. Ждет, – по-телеграфному коротко и почти виновато доложил Лейм и добавил, шифруясь, чтобы не выдать лишней информации. – Мне кажется, он хочет поговорить о сказках.
– Пойдем, – как была в халате, хочет видеть, так пусть видит, (чего он у нее не видал?) Элия взяла за руку Лейма и шагнула в зеркало.
Герцог уже был там и нетерпеливо метался по диагонали стены овальной комнаты. Наверное, овальной. Поверхности стен, пола и потолка представляли собой столь причудливо выгнувшееся пространство, что адекватному анализу не поддавались. С тем же успехом комната могла являть собой модель ленты Мебиуса в разрезе. На этот раз после диких прыжков Элегора через окна-порталы, Повелитель Межуровнья предусмотрительно выбрал помещение без окон куда бы то ни было. Да и без дверей тоже, даже в соседние комнаты.
– Наконец-то! – оживился Бог Авантюр, спрыгивая на пол.
Элия окинула комнату взглядом, перенеслась на нечто, напоминающее узкий диванчик, зависший ровно посередине, и прилегла на него. Подперла голову рукой и позвала:
– Злат?
– Прекрасный день, дорогая, прежде, чем мы начнем беседу, предлагаю пригласить Нрэна, – выступив то ли из стены, то ли из потолка, то ли просто собравшись в пространстве из атомов, с сумрачно-задумчивым видом попросил Повелитель Межуровнья, закутанный в тени так, что не разобрать было одежды.
– Зачем это? Если уж Совет собирать, тогда всех звать, – удивился герцог, бесцеремонно запрыгивая на «диван», где устроилась богиня, и умащиваясь на свободном пространстве.
– Думаю, это будет правильным, – очень «доходчиво» обосновал Злат.
– Только пусть меч дома оставит, а то решит, что мы его для какого-нибудь непотребства пригласили, поотрубает лишнее, а мне завтра жениться! – озаботился Элегор.
– Герцог, даже Нрэн не настолько маниакально ревнив, чтобы возомнить, что его пригласили на оргию с твоим и моим участием одновременно, так что женильную палочку он тебе если и оторвет, то совсем по другому поводу, – хихикнула богиня и, постукивая пальчиками по диванчику, продолжила едва слышно и совершенно серьезно, будто не веселилась секунду назад:
– Три ферзя…
На миг Элия прикусила губу, просчитывая варианты, и согласилась с Повелителем Межуровнья под демонстративное
– Зови.
Нрэн объявился в комнате так внезапно, что Лиенский вздрогнул. Он не заметил, чтобы Злат что-то делал. Стоял, скрестив руки у стены, и даже не шевелился, но вот уже воитель очутился в Межуровнье, да еще прошел так, будто знал, зачем он тут оказался и кого застанет. Нет, конечно, физиономия принца никогда не отличалась яркостью мимических реакций, но было что-то в его повадке сейчас такое, что герцог понял: будущий деверь не просто выдернут с бухты-барахты, а приглашен.
– Карта в бумажном футляре, которую мне передал сегодня Лейм, откуда? – первым делом спросил Злат.
– Из книги сказок, принадлежащей принцу Дельену, – педантично ответил Бог Романтики. Он садиться не стал, но подошел поближе к дивану, где полулежала принцесса.
– Однако… Я очистил ее от намалеванного поверх слоя. И вот, что увидел, – в пальцах мужчины возникла пластинка карты колоды Либастьяна, изъятая у мэсслендца. Характерная рубашка карты не давала шанса на ошибку. А сам рисунок – пальцы Злата развернули картинку – изображал гибкую молодую красавицу, не в пышном платье, а в летящей по ветру тунике, с проказливой улыбкой и глубоким, чуть лукавым, мягким взглядом карих глаз. Внизу под портретом было написано коротко: ДЖОКЕР.
Повелитель Межуровнья продемонстрировал картинку и надпись всем присутствующим. Двум ферзям и двум джокерам. Элия тихонько вздохнула, почесала висок и села на диванчике, поджав одну ногу.
– Невозможно, – отрицая очевидное, отрубил Нрэн и почти потребовал от кузины взглядом:
«Подтверди!»
– В первые мгновения я тоже так подумал, но карта не подделка. Теперь я всего лишь признаюсь, что вновь не в силах постичь промысла Творца, – согласился с едва заметной усмешкой Повелитель Межуровнья.
– О не-е-ет, все логично, – задумчиво протянула богиня, потирая подбородок, покосилась на Элегора, оценивая его реакцию. Тот был удивлен, но в тоже время обрадован и теперь сам исподтишка изучал Элию. Что ж, выводы напрашивались сами, так же как и дальнейшие слова и действия:
– Герцог, я полагаю, вы видели все собранные карты колоды, – скорее желая получить подтверждение, чем на самом деле спрашивая, осведомилась богиня, особо выделив голосом слово «все».
Элегор коротко кивнул и добавил почти оправдываясь, вот еще не хватало делать это перед леди Ведьмой, но почему-то получалось само по себе:
– Сегодня, перед тем, как кинулся за Бэль. Мне Злат показывал…
– Нет, – вполголоса возразил Повелитель, – они сами показались ему.
– Вот даже как… В таком случае не вижу повода скрывать состояние дел от других ферзей, – объявила Элия и попросила: – Злат, покажи Лейму и Нрэну две остальные карты.
В руках у Повелителя Межуровнья возникла еще пара пластин с разными картинками, но тождественными надписями – ДЖОКЕР.
– Все логично и просто, – повторила богиня. – Гор – для того, чтобы ставить вверх ногами миры, я – для того, чтобы упорядочивать сотворенное, а Бэль, чтобы мы оба не забывали о чувствах и милосердии. ТРИАДА. Я не знаю, почему именно мы, но, если выбирать третью для двоих – то она самая подходящая. А молодость… Не переживай, Нрэн, это, как ты знаешь, проходит.