Божественная подмена. Сделка
Шрифт:
«Жрец» повернул голову к заказчице и рассеянно отозвался:
— На всё воля Великой.
Он, похоже, сам не понял, что произошло и как его слова попали в точку. Зато Алексина улыбнулась так, словно ей медальку дали, но улыбка быстро увяла.
– Её воля?! Ты всё испортил! Ты. Отдал. Моё. Чужачке! Грязной иномирной девке! Он мой! Слышите все? Мой.
И эта психованная рванула в мою сторону.
Юки, всё представление состоящий в сторонке, тоже кинулся к нам. Он успел перехватить её практически перед носом Тэкеши. Мужья встали по бокам от меня ещё в тот момент, когда Асами пыталась потерять сознание. И сейчас Тэкеши загораживал меня своей спиной, а Широ, обхватив
— Тише, госпожа. Пожалуйста, тише. Вы говорите о члене совета. Жена моего племянника не виновата в том, что браслет её выбрал. Вы же сами все видели, сами все подготовили. Тише, прошу вас.
— Племянника? — кажется, Чиасу совсем обезумила. — Не говори мне об этом слизняке! Нет у тебя никакого племянника! Моему клану не нужно родство с уродом, который даже нагаасурию взять себя в мужья уговорить не смог.
Руки сжались в кулаки от охватившего гнева. Если бы хватка Широ не усилилась, то я бы уже кинулась на эту идиотку.
— Воля нашей богини… — начал мужчина, но был быстро перебить. Кажется, напоминание во второй раз о воле высшего существа забило последний гвоздь в крышку гроба.
– Её воля? — теперь это был такой визг, от которого закладывает уши. — Да эта божественная тварь смеётся над нами!
Я успела увидеть, как Юки зажал жене рот рукой, прежде чем Широ силой оттащил меня в сторону и задвинул себе за спину.
Никто сначала не заметил стелящийся по полу красноватый дым, а потом стало уже поздно. Он поглотил всё. Заполнил собой помещение, заменил воздух и проник в лёгкие. Меня словно наизнанку вывернуло, перекрутило и приплюснуло. Я с трудом держалась на ногах. Думаю без сильных рук на талии, я бы вовсе упала. Не знаю, что чувствовали остальные, но мне было больно, даже хрипеть не получалось. Я была уверена, что костлявая протянула ко мне свою руку с косой.
«Алексина», — взмолилась мысленно из последних сил. — «Пожалуйста».
На большее меня не хватило. Богиня в ярости это страшно. Больше никогда, никогда-никогда не буду осквернять её статую. Если выживу.
«Извини», — холодное и резкое донеслось сквозь вату в голове.
Дым отступил, я чувствовала, как он покидает тело через нос, рот, уши. По лицу струились слёзы.
— Света, — тихо, хрипло.
– Жива, — коротко откликнулась мужу.
Я проморгалась. Дым в центре зала стал плотнее, складываясь в огромную фигуру.
Это была уже не та нагаасурия, которую я видела в первый день попадания на Ассахар. Она была больше. Значительнее и массивнее. Её огромная фигура заполнила собой практически весь зал. Присутствующим пришлось слиться со стенами, чтобы не быть раздавленными тяжёлыми кольцами хвоста. Они извивались и постукивали об пол, отчего с потолка начала сыпаться крошка. На теле Алексины не осталось ни единого участка «чистой» кожи. Богиня была укрыта чешуйками с ног до головы. Волосы… Я сглотнула. Кажется, теперь я знаю из-за кого в греческой мифологии появилась медуза горгона. Широкие рога среди змеиного клубка смотрелись дико, но не менее страшно, когда они словно нож масло резанули по потолку при первой же попытке Алексины повернуть голову. Хуже всего было то, что я не могла увидеть никого из тех, кто оставался в центре зала.
Страх за жизнь Тэкеши заставил выпутаться из рук Широ и сделать крохотный шаг вперёд. Больше места не хватило.
— Приветствую Великую Мать на территории клана зелёных змей, — попыталась
«С почтением ли?» — ввинтился шипящий голос прямо в мозг.
Чувство сохранения помахало лапкой, потому что страх был, а вот почтение так и не нашлось, даже самое завалящееся. Я уважала Алексину, бесилась, что она закинула меня на Ассахар разгребать за своей расой, даже где-то была благодарна за то, что дала шанс на новую, совершенно другую жизнь, но вот с верой в богов как-то не сложилось. Так что я честно призналась:
«Ты такая большая сейчас и страшная. Ничего не могу с собой поделать, извини».
В голове раздался жуткий, оглушительный смех. Кажется, у меня кровь потекла из одного уха.
Фигуру богини на миг окутал знакомый дым. С его исчезновением пропало и змееподобное божество. В центре зала осталась «обычная» Алексина и немного помятые, поднимающиеся на дрожащих руках нагаасуры. Я облегчённо выдохнула. Живые. Впрочем, подняться они не успели. Стоило Алексине заговорить, как склонились в поклоне абсолютно все очухавшиеся.
— Приветствую главу клана, — журчащий голос Великой звучал с откровенной насмешкой. — Жаль не всем по душе пришлось моё решение.
Чиаса откровенно задрожала. Тэкеши на миг вскинул голову на богиню, как-то неуверенно посмотрел. Задержала дыхание, когда муж метнулся к бабуле, подхватил её на руки и шустро пополз в сторону. И лишь когда поняла, что Алексина не возражает смогла сделать новый вдох.
Глава 9
Наверное, впервые с того момента, как начала жить самостоятельно, я смогла почувствовать, что у меня есть семья.
В детстве ты не замечаешь заботы родителей, бесишься, что тебя вечером загоняют домой, бунтуешь и кричишь, что сможешь жить и одна, уходишь из дома. И семья куда-то пропадает. Ты приезжаешь в гости, созваниваешься с родителями, но чувство защищённости уже пропало. Никто не заругает, если ты не придёшь ночевать домой, не прочитает лекцию о вреде алкоголя в поздний одинокий вечер, не отругает за слишком короткое платье, которое ты одеваешь в клуб с единственной целью. И вроде бы всё правильно, всё так, как сама хотела. Но… Всё не то. И мужчины, которое бывают в твоей постели, отчего-то совсем не согревают её.
У меня было много мужчин. Страстных, диких, нежных, нерешительных. Кто-то вылетал из моей кровати после первого же вечера, кто-то задерживался, чтобы потом всё равно уйти. Выбирали меня или выбирала сама — итог всегда оставался один. Страсть и похоть неизменно шагали рядом, отравляли жизнь горчинкой сумасшествия и уходили, оставляя лишь пепел после себя.
И сейчас посреди всеобщего безумия, когда окружающие сходят с ума от страха и небезосновательно, чувствовать покой было как минимум странно. Но именно это я ощущала в кольце мужских рук, под бешеный стук сердца Шира, видела во взволнованном взгляде Тэкеши, чувствовала себя центром для их вселенной. Они приняли меня сразу, в то время как я не смогла. Их так воспитали, учили. Нагаасуры были готовы к тому, что появится женщина, которая будет для них всем. Широ был готов отказаться от жизни, лишь бы не неволить меня… А я была не готова к тому, что появятся существа, которые будут защищать и поддерживать, какое бы решение я ни приняла. Нагаасуров ведь людьми даже с натяжкой назвать нельзя — не люди и не звери, но они всегда останутся на моей стороне. Будут бояться за меня, как я испугалась за Тэкеши. Станут оберегать так же, как я сделаю всё возможное для их защиты. Потому что я их частичка, а они часть меня. Эти мысли так оглушили, что я не заметила, как ушла в себя. Почему всё так?