Божественное безумие [СИ]
Шрифт:
– Всем уходить надо?
– спросил Элтон, крутя в пальцах карандаш, обнаруженный за ухом.
– Может быть, стоит оставить хоть одного дозорного на всякий случай?
– Бросим жребий или кто-то жаждет сойти с ума добровольно?
– заинтересовался Клайд, решивший линять из комнаты последним, чтобы не пропустить чего-нибудь интересного.
– Я останусь!
– вскинув голову, как задиристый уже не волчонок, но волк, решительно объявил Элегор, и на этот раз богиня великодушно не стала спросить с приятелем:
– Тебе можно, на буйных сумасшедших
– Так вот в чем секрет… - сделав вид, что поражен откровением сестры до глубины души, благоговейно протянул Элтон и что-то зачиркал на листке из блокнота, то ли нашел момент для продолжения семейной хроники, то ли малевал шарж на кого-то из родичей, например, на величественно приосанившуюся Элию.
– Только неясно, почему она тогда действует на нас?
– уж направив было свои стопы к двери, приостановился и задал совершенно логичный вопрос Рик, как один из представителей королевской семьи за глаза, а впрочем, частенько и прямо в глаза именуемой сумасшедшей.
– Сестра же сказала 'буйных сумасшедших'!
– осенило Клайда. Он хлопнул рыжего брата по плечу и печально заключил: - Значит, мы еще недостаточно буйные!
– Все познается в сравнении, - философски признал Эйран.
Комната опустела в считанные секунды. Боги любили риск, но проверять на себе мощное действие чар сестры никто не хотел, оставив сию привилегию безумному Лиенскому, которого, как успели увериться в Лоуленде с помощью многочисленных творческих экспериментов с ядами, наемными убийцами и страшными заклятиями все равно не брала никакая зараза.
Глава 17. Два в одном, или просто взгляни
Кэлер перенес щит Унгира к дверям комфортабельного узилища Лейма и, обнадеживающе улыбнувшись сестре на прощанье, тоже ушел. Богиня перехватила ношу поудобнее и, постучав для порядка, вошла. Лейм радостно вскинулся из-за стола, навстречу кузине:
– Элия!
– и тут же, смешавшись, остановился в некотором отдалении от женщины, не зная, можно ли ему приблизиться.
– Прекрасный день, дорогой, - оставив щит у дверей, принцесса сама подошла к родичу и нежно приобняла его, прижав на секунду к себе, пройдясь пальцами по мягким волосам, широкому развороту плеч.
– Как дела?
– Неплохо, - с ощутимым на губах привкусом грусти ответил молодой бог, пытаясь сохранять хорошую мину при плохой игре.
– Закончил расчеты, которые Рик у меня еще пару семидневок назад просил, да все времени не хватало. Теперь в избытке нашлось. Ты ведь одна ко мне заходила…
– Только потому, что всем остальным соваться к тебе я запретила, мой хороший, чтобы случайно не спровоцировать повторения устроенного на балу шоу, - Элия хихикнула, - Злат, наверняка, до сих пор гадает, как ты ухитрился его живую плеть перешибить.
– Хотел бы я сам это знать, - краем рта улыбнулся бог, украдкой любуясь кузиной, такой изящной и прекрасной в платье темной синевы, расшитой цветками сливы и отделанном кружевом того же оттенка.
– Постараюсь рассказать все,
– Вы все выяснили?
– обрадовался принц со вновь вспыхнувшей надеждой на скорый конец постигших его невзгод. Сидеть в изоляции от родственников ему в чем-то даже нравилось, но вот гадать о том, какие еще кровожадные демоны только и ждут возможности явиться на свет из его души, Богу Романтики нисколько не хотелось.
– Все знает лишь Творец, - ответила старой присказкой принцесса, по-прежнему держа кузена за руку, словно строила хрупкий мостик от него к себе.
– Однако, кое-что мы понять смогли, - Элия благоразумно опустила упоминание о Злате и принце Моувэлле, чтобы раньше времени не спровоцировать вспышку темной стороны сути Лейма.
– Корни случившегося уходят в одну из твоих прошлых жизней, родной. Некогда ты был черным богом.
– Я?
– удивление и ужас смешались в голосе принца.
– Но как такое могло быть, Элия?
– молодой мужчина чуть не заплакал.
Погладив Лейма по щеке, от чего богу захотелось вжаться в эти тонкие пальцы и раствориться в ощущении сладких прикосновений, уносящих тревоги и боль, принцесса подробно пересказала ему все, что удалось выяснить Связисту и Моувэллю об Алом Боге и его злодеяниях в мирах, повлекших за собой приговор Суда Сил.
– Как мне жить с этим, Элия?
– вцепившись в ладонь богини, как в последнюю нить, держащую его над пропастью, глухо спросил принц, борясь с желанием зарыдать в колени кузины.
– Как? Зная, что внутри меня спит чудовище, готовое в любой момент вырваться на волю и уничтожить все, что мне дорого?
– Я вижу ситуацию по-другому, дорогой, - возразила Элия, крепко обнимая страдающего бога и привлекая его к себе, как делала это в детстве, защищая младшего кузена от ночного кошмара.
– Ты не монстр! Во всяком случае, не больший, чем другие твои родичи. Энтиор, к примеру, темный бог, однако, он умеет сдерживать свои кровожадные инстинкты в общении с родственниками, и никто не собирается подвергать его остракизму. Да у вампира немало мерзких качеств, но он наш вампир и никому мы на растерзание его надменное высочество не отдадим. Ты, мое солнышко, тоже член семьи, и каким бы ты не стал, узы родства не порвутся, даже не смей думать иначе, а не то отшлепаю, не посмотрю, какие у тебя нынче глаза: зеленые или красные!
Лейм невольно хихикнул, представляя обещанную экзекуцию, почему-то после слов кузины ему стало легче дышать и огромная тяжесть, давящая на грудь, стала как минимум в несколько раз меньше. В голове прояснилось, и вернулась способность к анализу, дарованная изначально в комплекте с прочими божественными талантами.
– Но как удержать себя самого в узде, не дать черной части взять верх? Я не хочу утратить светлой сути, - задумался вслух принц, - а использовать магическую блокаду без знания четких параметров зоны…