Божественные приключения кота Сократа в Австралии

Самарский Михаил Александрович

– Сократ, стой. Ты куда?

Следом прозвучал вопрос Тревора: «Что это с ним?» и бабахнули двери пикапа.

Я вдруг вспомнил про ветку эвкалипта. И как я забыл прихватить ее с собой, а то бы отхлестал ею паука по его мохнатой морде. Ну да ладно, справлюсь своими силами.

Я шумно приземлился на капот и краем глаза заметил, как женщина от неожиданности подпрыгнула на сиденье. Наверняка она подумала, что я с неба свалился. И только когда дамочка выскочила из машины, она увидела случайного пассажира на лобовом стекле. Казалось, ее глаза готовы были выскочить из орбит.

– Oh my god, – пробормотала она, приложив руки к груди.

Где-то я уже слышал это выражение? И вдруг меня осенило.

Именно эту фразу произнес американский астронавт, когда мы летели в космос и я выплыл из под сиденья в невесомости (*Кот Сократ выходит на орбиту). Не знаю, что она означает, но судя по интонации, с какой ее произносят люди, думаю, они используют ее для выражения удивления.

При виде меня паук на секунду замешкался, а потом, как я и предполагал, попятился назад, собираясь улизнуть под капот. Но я не дал ему этого сделать. Врезав по нему лапой, я смахнул его к чертовой бабушке с машины. Тот закружился в воздухе снежинкой, приземлился на асфальт и, лавируя между автомобилями, помчался прочь. Свидетелем этой сцены стали не только мои спутники и белокурая меломанка, но и водители рядом стоящих машин. Открыв окна, они начали аплодировать и выкрикивать одобрительные возгласы. На радостях женщина схватила меня на руки и прижала к груди.

– Thank you cat, thank you good cat, – то и дело приговаривала она, наглаживая меня по голове.

Тут не надо быть полиглотом, чтобы понять, что она меня благодарила. Все таки не так уж и плохо быть путешественником, в этом есть свои плюсы. Говорю же, еще немного покатаюсь по свету и скоро сам начну шпрехать на английском, в смысле понимать.

– Офигеть, – протяжно произнес австралиец, глядя то на мадам, то на меня, – да ты, приятель, настоящий герой.

Ну ты загнул. В моем понимании герои это те, кто спасает жизни других, кто всегда приходит на помощь. А может он прав, возможно я тоже спас женщине жизнь. Откуда мы знаем, что за паук забрался в ее машину. Хорошо, если он был не ядовитый, в противном случае неизвестно чем могла обернуться для нее эта поездка.

– Ловко же ты его, Сократ, – оттопырив нижнюю губу, многозначительно покачал головой Колумб. Он забрал меня из рук женщины и, подмигнув мне, добавил: – коллега, я горжусь тобой.

Да я и сам собой горжусь. Такого красивого, умного, ловкого и смелого кота еще надо поискать. Прямо чувствую, как вы сейчас ухмыльнулись и небось подумали: «Тоже мне смельчак нашелся. Питона испугался, про ящерицу услышал, едва в обморок не упал, а при виде паука так и вовсе чуть богу душу не отдал». Согласен, я тоже иногда трушу, но все таки я живой кот и мне не чужды отрицательные эмоции. К тому же страх, это защитная реакция организма на реальную или воображаемую угрозу жизни. Так что не вижу ничего постыдного в том, чтобы чего-то или кого-то бояться.

Возвращались мы в свою машину по прежнему под аплодисменты водителей, а у меня перед глазами внезапно возникла картина из прошлого: я стою на сцене театра и мне рукоплещет восхищенный зал (*Театральные приключения кота Сократа).

* * *

Уже через некоторое время Тревор остановил машину у станции метро, попрощался с нами до вечера и уехал на работу. И как вы думаете, куда мы отправились первым делом? Если вы читали о моих Африканских приключениях, наверняка помните, что по прибытию на остров Занзибар мы сразу поехали в музей Фреди Меркури, известного певца и музыканта, который родился и вырос в городе Стоун Таун, что на местном языке означает древний город. Ну так что, появились какие-нибудь предположения? Ладно, не ломайте голову. Все равно не догадаетесь. Думаю, далеко не каждый знает, что в городе Мельбурн есть улица, посвященная всемирно известной рок-группе AC/DC. Ее основатели, выходцы из Шотландии, жили в то время в Австралии, где и организовали свой

музыкальный коллектив. Он стал настолько популярным во всем мире, что власти города даже решили назвать улицу в его честь. Поэтому когда Колумб, перед тем, как отправится в метрополитен, рассказал мне куда мы едем, я нисколько не удивился. Я уже давно понял, что он не только профессиональный фотограф, но и заядлый меломан.

Нельзя сказать, что я много ездил в метро, это было всего лишь однажды, когда мы с художником Жорой отправились в антикварный салон (*Поддинный Сократ). С тех пор оно ассоциируется у меня со злобной теткой на входе, которая не хотела пускать меня в подземелье, с грохочущей лестницей, переполненными поездами, оглушительным шумом и пронизывающим ветром. Страху я тогда натерпелся… мама не горюй. Я то думал, что метро везде одинаковое, поэтому когда перед входом на станцию Колумб засунул меня в рюкзак и повесил его впереди себя, я мысленно приготовился к шоковой терапии и чтобы не видеть всех ужасов спрятал голову внутрь, оставил лишь глаза на поверхности. Все-таки бдительность нельзя терять ни на минуту. Жаль вот только уши нечем было заткнуть, а то от метрополитеновского шума можно оглохнуть. Но оказалось, что местное метро не такое уж и страшное. Здесь не было ни грохочущих лестниц, ни подземелий и самое главное никаких тебе теток и даже турникетов. Можно было запросто пройти без билета, но мой компаньон транжира еще та. Купил билет не только на себя, но и на меня. Если он и дальше будет так разбазаривать наши средства, то скоро мы по миру пойдем. Чувствую, надо брать бюджет в свои лапы. Метро Мельбурна скорее напоминало наши пригородные электрички, только поезда здесь были настолько мягкие и бесшумные, что я невольно подумал: «А может у них колеса резиновые?» Несмотря на то, что мест в вагоне было полно, Колумб не стал садится, как он сказал: «Нам ехать две станции». Да хоть три, в отличии от тебя, я сижу или лежу, нет, скорей всего вешу. Сложно передать словами мое состояние, когда я нахожусь в рюкзаке, чтобы понять, нужно представить себя на моем месте.

Но больше всего меня поразило в местном метро, что двери вагона только закрывались автоматически, а для их открытия нужно было нажать кнопочку, которая находилась сбоку дверей. Все не как у людей. Хорошо, что Колумб знал об этом, иначе пришлось бы ехать до следующей станции.

Вскоре мы вышли из метрополитена и направились по оживленной улице. Полностью высунув голову из сундука, то бишь из рюкзака, я только и успевал крутить ею по сторонам. Народу здесь была тьма тьмущая. И все куда-то торопятся, спешат, как будто боятся опоздать. От всей этой разноцветной толпы у меня аж в глазах зарябило. По обеим сторонам широченной дороги сновали автомобили, а по ее центральной части плыли серо-зеленые трамваи. Даже когда я был с художником Жорой в центре Москвы я не видел такого количества магазинов и торговых центров, как в Мельбурне. Кафе, рестораны и прочие питейные заведения здесь были в буквальном смысле на каждом шагу. Думаю у туристов нет проблем с выбором места для перекуса. И отовсюду доносились умопомрачительные запахи, от которых предательски сводило желудок, как будто в нем и не было никакой яичницы. Прямо посреди тротуара выступали уличные музыканты. Глупо было бы, если бы мой меломан не остановился их послушать. Один из них терзал струны гитары, другой молотил пальцами по барабану, третий тарахтел какими-то колотушками, похожими на штуковину, которой моя хозяйка раскатывает тесто на пиццу, четвертый водил смычком по огромной бандуре, похожей на скрипку, а пятый дул в трубу так, что его щеки надувались, как паруса на ветру. Иными словами – кто на что горазд, но в совокупности получалось очень даже неплохо. Неудивительно, что вокруг них собралась большая толпа зевак и мы в том числе.

Конец ознакомительного фрагмента.