Божественный цикл и Ангельская серия
Шрифт:
И повелитель. Судеб, мира
Твоей и нашей, общей и моей.
Я снова о себе, прости Создатель,
Я не привык… По-прежнему же Я и о себе.
А надо бы о жизни, и о вере,
О небе, что жило над головой все эти годы,
А не ценил. Смотрел и хмурым был от питерской погоды,
Что накрывала душу с головой.
И солнце редкое к нам больше не вернётся,
И пыль
Который много раз до этого был оставлен в парке:
Я всё спешил – то по делам, то на обед.
Но чаще всё-таки на встречи.
То наши общие разлуки-расставания,
Я к сердцу ласковые руки прижимал.
Она шептала: «И, кажется, пора расстаться».
Я моча руки опускал.
И не вернётся золотое время,
Но то не суть, я жив. Мне кажется…
Ведь я дышу, и чувствую становится всё легче.
Скажи же, Господи, на это: почему?
Виной всему Эдемский воздух?
Здесь дышится – свободно и легко.
Я вырос здесь, в колосьях на пшеничном поле,
Среди лугов, равнин, меж безмятежных райских берегов…
Я вспомнил всё, пожалуйста, откройте.
Нет силы ждать, мне нужно оказаться там!
Пожалуйста, вы слышите? Откройте!
Я верую! Я только божий раб!
– Скажи же, Сеня. – Я преклоняюсь.
***
Пустынники
… Восторженным сердцам открылась сказочная даль.
– Уверен? Вовсе не мираж.
– Где видано найти оазис средь пустыни?
– Где слыхано, что этого не может быть? – Посмотрим…
Мелькает, кажется, огонь. Очаг домашний, вижу дом.
– Шутить решил? Мы все ещё в пустыне. – Я знаю, лучше присмотрись.
И видишь женщину, ребёнка?
– Мужчину вижу там, на берегу. И озеро.
Насколько кажется возможным найти все это будто мимоходом?
– Мы третий день в пути, нуждаемся в согреве.
– В пустыне и мало солнечного пекла?
– Я не о том светиле говорю.
– Я знаю: и кров, еда довольно редкие для нас с тобою гости.
– Рискнем? – Попробуем. Но давай-ка для начала я…
– Неужто ищешь что. Что мог ты потерять?
– Себя и жизнь. Оставил все надежно в прошлом.
– И ключ не взял от запертого на засов ларца?
– К чему ключи? Открыто – пользуйтесь. Вам может пригодится.
– Легко швыряешься ты нажитым богатством.
– Должно быть шутишь ты. Я богатей?
– Сокровище не мерится одним лишь златом. В годах оно твоих…
– Бездумно их похоронил, засыпал пеплом и залил виною.
– Неужто пьян? Постой, я вижу, что неудержим. Каков твой путь?
– Направо,
– Но дальше? – А дальше ценность и судьба всё за нас решит.
– За что же ты так раздражен на случай? Ему решать, кем быть тебе и что с тобою станет…
– Не самая паршивая награда оставить все в чужих руках? Судьбу я выбираю.
– А случай как?
Лишаешь ты себя свободы воли.
– На что мне воля и хваленая свобода? Я раб, и дело не в деньгах.
– Утратил в жизни мироощущение. Не видишь, слеп, бредешь. А где твой дом?
– В сердцах других и чуточку в том месте, где нахожусь сейчас.
– Бездомный значит, это хорошо.
Без привязи и связей, оков, цепей и странных поводов.
– Ты не о браке я надеюсь?
– Не так я глуп, чтобы идти в огонь. Моя жена всего в полметре.
– А говоришь свобода воли, случай…
– Да, мыслей, действий… Полный крах.
– А знаешь что? Наскучило. Нас двое…
– А можно с вами? – Конечно.
И Бог нам всем судья.
***
Бродяги?
А мы с тобой, бродяга, спим,
Лишь ветер мечется по стенам.
Того жилья, что стало домом
На вечер. Может быть навечно.
Мы спим. А может быть нам это снится?
Как распознать, как отличить,
Где явь, где сон?
И было что когда-то былью,
Сейчас лишь пыль…
Не спим мы, вру.
Себе, тебе, судьбе-прорухе,
Что сделала в одну лишь ночь нас богачами.
И также быстро забрала наш долг -
Ведь мы бродяги…
Нет. Спим с тобой в надежде, что проснёмся
Сегодня или в лучшем завтра.
Оно придёт, ведь правда?
Назло судьбе – старухе распоясной.
Но долг тот будет платежом нам красен.
И мы краснеем вместе с ним…
А может жар? От тела исходящий?
Пылает мерно благостный огонь в груди.
Он в нас с тобой, бродяга, чувствуешь?
Поглубже внутрь сердца загляни.
Не бойся быть восторженным огнём согретым:
Он не палит – поддерживает в жилах жизнь.
Он топит злую в сердце мерзлоту…
Сковавшую когда-то в одночасье
И сделавшую нас теми, кто мы есть:
Товарищами, путниками по несчастью
Быть может жизни всей?
Ведь только так она всегда звалась и, знает кто, всё ещё зовётся?
Не сталкивался с ней давно.
Нет, встреча со старухою в расчёты не берётся.
Ведь жизнь не может быть такой,