Божество
Шрифт:
Я открыла двери здания суда и столкнулась лицом к лицу с корнем всех моих проблем.
Люциан был окружен несколькими Охранниками, все были одеты в нелепые белые балахоны. Улыбка, расплывшаяся на его лице, не достигала глаз.
— Я думал, что найду тебя здесь, Александрия.
Прежде, чем я поняла, что происходит, его Охранники окружили меня. Странно, но все Охранники были чистокровными. Умный ход, я должна была признать.
— Что происходит, Люциан?
— Когда ты станешь называть меня "Отцом"? — он сделал последний шаг и встал передо мной.
— Гм, как насчет примерно никогда?
Его приятная улыбка оставалась на месте.
— Однажды это изменится. Мы будем одной большой счастливой семьёй, все трое.
Это меня обеспокоило.
— Ты имеешь в виду Сета. Он такая же часть тебя, как глина под ногами.
Люциан тихо щелкнул языком.
— Ты вернешься в мой дом, Александрия. Нет необходимости далее оставаться в резиденции Св. Дельфи.
Мой рот открылся, чтобы возразить, но потом я его закрыла. Не может быть, чтобы Люциан знал о моих чувствах к Айдену, или чтобы Сет что-либо ему рассказал. Если я начну спорить, это только возбудит его подозрения. Я ничего не могла сделать, чтобы остановить это. Люциан был моим законным опекуном. Проглотив гнев и неприязнь, я шагнула вперед.
— Мне только нужно забрать свои вещи.
Люциан отступил в сторону, жестом указывая мне следовать за ним.
— В этом нет необходимости. Твои принадлежности заберет Сет.
Проклятье. Я застыла, когда Сет вышел из дверей. Он не удостоил меня взглядом, походя мимо.
Люциан похлопал Сета по плечу.
— Встретимся в нашем доме.
Сет кивнул и направился вниз по ступеням. На тротуаре он посмотрел вверх и послал мне сардоническую улыбку, прежде, чем направился к одному их Хаммеров, припаркованных вдоль бордюра.
— Теперь, моя дорогая, ты пойдешь со мной, — сказал Люциан.
Разозленная, но лишенная возможности что-либо изменить, я последовала за Люцианом в другой Хаммер. Боги запрещали, чтобы Люциан шел пешком в свой дом. Когда он залез на заднее сиденье рядом со мной, я готова была вылезти из кожи вон, чтобы выбраться из машины.
Люциан улыбнулся:
— Почему тебе так неуютно рядом со мной?
Я отвернулась от окна.
— Просто в тебе есть что-то такое.
Он поднял бровь:
— И что это?
— Ну, ты как змея, но отвратительнее.
Он откинулся на сиденье и Хаммер пришел в движение.
— Мило.
Я натянуто улыбнулась.
— Давай прекратим говорить ерунду, Люциан. Я знаю о Телли. Почему ты сделал что-то, что даже я считаю безответственным и глупым?
— Пришло время перемен. Нашему миру нужно лучшее руководство.
Смех вырвался прежде, чем я смогла его остановить.
— Ты под кайфом?
— Мы слишком должно жили по старым законам, существуя рядом со смертными, как будто мы не лучше их, — отвращение сквозило в его голосе. — Они должны занять место полукровок, удовлетворяя каждую нашу необходимость или желание. И когда они это сделают, мы, новые боги, будем управлять землёй.
— Боги. ты безумен, — я больше ничего не
— Я не ожидаю, что ты поймешь, но Сет понимает. Это всё, что мне нужно.
— Как Сет на это согласился?
Он изучал свои ногти.
— У него никогда не было отца. Его чистокровная мать не хотела иметь к нему отношения. Я полагаю, она сожалела о своих отношениях с полукровкой, но не смогла избавиться от него, когда он был всё еще в её утробе.
Я вздрогнула.
— Можно предположить, что она была не очень доброй матерью, — продолжил Люциан. — Но мальчик смог впечатлить Совет и заслужить вход в Ковенант. У него было трудное детство, всегда один. Я предполагаю, Сет всегда хотел быть любимым, — он посмотрел на меня. — Ты можешь это сделать? Дать ему то, чего он всегда хотел?
Внезапно, я поняла, что, без сомнений, Сет ничего не рассказал Люциану об Айдене. Но почему? Убрать Айдена из формулы пошло бы Сету только на пользу. Могло ли так случиьтся потому, что Сет знал, что это причинит мне боль? Если дело было в этом, то Сет все еще думал. Он не был потерян.
— Я надеюсь на это. Сет — хороший мальчик.
Мои глаза расширились.
— Ты кажешься… искренним.
Люциан вздохнул.
— У меня никогда не было собственного дитя, Александрия.
Сквозь меня прошел шок. Люциан действительно заботился о Сете. И Сет видел в нём отца. Но это не меняло того, что делает Люциан.
— Ты его используешь.
Хаммер остановился перед домом Люциана.
— Я предлагаю ему весь мир. То же самое, что я предлагаю тебе.
— То, что ты предлагаешь — это верная смерть для тех, кто на это согласится.
— Не обязательно, моя дорогая. У нас есть союзники в самом… неожиданном месте, очень влиятельные союзники.
Моя дверь открылась прежде, чем я смогла ответить. Охранник ждал, когда я выйду, пристально наблюдая за мной, как если бы он ожидал, что я убегу, и эту возможность я действительно рассматривала, но понимала, что это мне не сойдет с рук. Меня быстро проводили в дом и оставили в роскошном фойе с моим приемным отцом.
— Какая жалость, что ты всё так усложняешь, Александрия.
— Извини за дождь на твоем сумасшедшем параде, но я не собираюсь с этим мириться. И никто другой тоже не будет, никогда.
— Разве это так? Ты сомневаешься в моих страстных словах? — его взгляд остановился на Охранниках-полукровках. — Я хочу видеть лучшую жизнь для полукровок.
— Вранье, — прошептала я, и мой взгляд перешел на Охранников. В выражениях их лиц сквозило неодобрение, когда они смотрели на меня, которое говорило о том, что они верили Люцану. И главный вопрос: сколько полукровок стояло за Люцианом? Количество могло быть астрономическим.