Божьи генералы 2
Шрифт:
Кальвин продолжал поддерживать хорошие отношения со своими друзьями детства из Нойона, которые позже присоединились к его Реформации. Кроме этого, у Кальвина появились и новые друзья, многие из которых были старше его. Тот факт, что на протяжении долгих лет эти друзья оставались верными Кальвину, прекрасно подчеркивает особенности характера и личность Жана.
Кальвин был частым гостем в домах двух наиболее известных ученых Парижского университета, один из которых был личным врачом короля. Будущий реформатор очень близко подружился с сыновьями этих людей.
Кальвин очень ценил отношения. Не обращая внимания на то, куда заносила его судьба, он никогда не забывал своих друзей, а также людей, которые были добры к нему. Кроме потрясающего
Будучи студентом Коллежа де Монтегю, Кальвин продолжал усердно изучать латинский язык, а также научился искусству дебатов, или, как его тогда называли, словесной дискуссии. Легко представить себе щуплого семнадцатилетнего паренька, чрезвычайно красноречивого, заставляющего замолчать всех участников дебатов своими превосходными познаниями. К дебатам Кальвин испытывал особое отношение, и, я уверен, именно они оказали влияние на горячий нрав будущего реформатора, снискавший ему известность.
Тогда же Кальвин познакомился и с известнейшим шотландцем по имени Джон Мэйджор. Жан был настолько очарован схоластической философией шотландца, что старался проводить с ним каждую свободную минуту. Кальвин обсуждал с Мэйджором вопросы, возникавшие у него во время занятий, и обширные познания шотландца вдохновляли его узнавать больше и больше нового. Ранее Мэйджор написал комментарии к Евангелиям, на которые значительное влияние оказали учения Уиклифа, Гуса и Лютера. От него же Кальвин впервые услышал неискаженную информацию о жизни и теологии Лютера. Жан с благодарностью принял эту информацию и спрятал ее глубоко в своем сердце.
В 1528 году, когда Кальвину было всего лишь восемнадцать лет, он получил степень магистра искусств. К этому моменту он уже бегло говорил на латыни и обладал глубокими познаниями в области философии и гуманизма. Когда уже казалось, что перед Кальвином открывается прямая и ровная дорога, сулящая безоблачное будущее и карьеру священника, в его жизни произошло непредвиденное событие.
Работа отца Жана оказалась под угрозой. У Жерара Кальвина возникли проблемы со священниками Нойонского собора. Они подвергли сомнению бухгалтерские способности Жерара и приказали ему пересмотреть все свои записи. Того же чрезвычайно задело то, что его честность была поставлена под сомнение, и он отказался подчиниться. Упорство Жерара привело к его отлучению от церкви.
Возможно, опасаясь, что церковь прекратит оплачивать обучение его сына, или же просто разозлившись на церковные власти, Жерар решил резко сменить профиль образования своего сына. Теперь он хотел, чтобы Жан получил юридическое образование и таким образом так же обрел доступ к богатству и положению в обществе, которыми наслаждался сам Жерар. Будучи отлученным от церкви, он знал, что священство сына не принесет семье никаких финансовых выгод. Жерар принял твердое решение, что его сын должен сменить профиль своего образования, и направил ему письмо, в котором приказывал перевестись в Орлеанский коллеж.
Эта новость шокировала Кальвина. У него не было близких отношений со своим отцом, но он чувствовал, что должен подчиниться. В возрасте девятнадцати лет Кальвин отправился в Орлеан, где поступил в юридическую школу.
Несмотря на то, что Кальвин не испытывал значительного интереса к праву, он, будучи очень любознательным, нашел в его изучении особую прелесть.
Во время своей учебы в Орлеане, продолжавшейся полтора года, Кальвину посчастливилось быть учеником Пьера де л'Этоиля, одного из лучших знатоков юриспруденции во всей Франции. Жан с большим уважением относился к своему наставнику, отчасти и потому, что тот был строгим консерватором, а после смерти своей жены
Кальвин стал лучшим студентом своего класса. Он добился этого не потому, что любил право, а благодаря своей страсти к изучению языков, литературы и культуры. Кальвин был настолько дисциплинирован в учебе, что его считали "подающим большие надежды ученым юристом".4 В Орлеане Жан приобщился к идеалам Ренессанса и, кроме всего прочего, начал тщательно исследовать Евангелие.
В то время в Европе начали проявляться последствия изучения греческого, а также и латинского языков. Греческий язык по-прежнему не преподавался в европейских университетах и считался связанным с ересью. Боязливые люди всячески избегали его. Католической церковью было опубликовано следующее заявление, касавшееся греческого языка: "Мы обнаружили новый язык, называемый grege. Всеми силами нам следует избегать его, поскольку язык этот порождает ереси. Особенно осторожными будьте с Новым Заветом, написанным на греческом языке; эта книга наполнена шипами и иглами".5 Но Кальвин был вольнодумцем. Если что-то стимулировало его мыслительный процесс и помогало в размышлении, он это принимал. Его мало волновало мнение других людей, если оно не представляло никакой пользы для его мыслей. Во время своего обучения в Орлеане Кальвин открыто благодарил тех преподавателей, которые осмеливались смешивать преподавание права с греческим языком.
Интеллектуализм достиг своего пика. В это же время произошла революция в искусстве. Также изобретенный в пятнадцатом веке стал повсеместно использоваться печатный станок. В нем люди увидели прекрасный инструмент для распространения своих идей. Появление печатно
Кальвин покупал книги классиков и, как только у него выдавалась свободная минута, читал Платона и Аристотеля. Его жажда по философии была настолько велика, что ее не могли утолить занятия политическими и гуманитарными науками.
Кальвин постоянно находился в поиске чего-нибудь, что могло бы утолить его интеллектуальную жажду и избавить от недовольства своим статус-кво. Многие из студентов-юристов решили перевестись в коллеж, находившийся в городе Бурж. Сама сестра короля назначила в тот коллеж радикального учителя- итальянца для преподавания римского права, и все однокурсники Кальвина просто с ума сходили от представившейся им возможности научиться чему-нибудь от него. Увидев, что Орлеан покидают лучшие из его однокурсников, а также услышав их аргументы, Кальвин вскоре и сам присоединился к ним. В конце 1529 года он стал студентом коллежа в Бурже.
Несмотря на то, что Кальвин был полностью погружен в свою собственную работу, тень лютеранства неизменно следовала за ним. И это при том, что если бы в то время какой-ни- будь сторонник этого учения был пойман, ему пришлось бы предстать перед церковным судом, и в случае признания сторонника учения виновным его, с молчаливого согласия светского правительства, сожгли бы на костре, линчевали или обезглавили. Такое достаточно часто происходило в Париже, и, хотя казалось, что в жизни Кальвина хватало и других беспокойств, он тем не менее знал о каждом вынесенном приговоре. Также он знал и о быстрорастущем протестантском движении — как реформаторов, так и лютеран.