Божьи воины. Трилогия
Шрифт:
– Это возможно, – подтвердил, не скрывая вдруг возникшей заинтересованности, Рейневан, – превращение металла, равно как и драгоценных камней, в жидкость, в жидкое состояние. Точнее, в collodium, то есть в коллоид [873] . В консистенции настолько жидкой, что его можно пить.
– Пить металл? – С лица Горна и не думало исчезать выражение недоверия. – Или камень?
– Вся Природа, – Рейневан воспользовался случаем, чтобы блеснуть, – любая вещь, будь то живая или мертвая, любая materia prima наполнена энергией творения, прадухом, прасозданием и формирующей силой. Гермес
873
вещества в различных промежуточных состояниях: суспензии, эмульсии, гели.
– И с золотом?
– С золотом тоже, – торопливо покивал головой Бруно Шиллинг. – Само собой.
– Collodium золота, который называют aurum potabile [874] , – пояснил Рейневан, все еще будучи возбужденным, – это один из самых мощных эликсиров. Он невероятно укрепляет жизненную силу, силу интеллекта и силу духа. Это также безотказное лекарство от помешательства, слабоумия и других душевных болезней, особенно вызванных излишком меланхолии, черного выделения желчи. Однако приготовление коллоида является необычайно трудным, оно под силу только самым способным алхимикам и чернокнижникам. И получается только в результате очень специфических и редких связей и соединений…
874
золото питьевое (лат.).
– Ладно, хватит! – махнул рукой Горн. – Не устраивай мне тут краткого курса алхимии. Питьевое золото возбудило мое любопытство, ты его удовлетворил. Возвращаемся к основной теме. То есть ядов. И отравлений…
– Одно, – ренегат вытер пот со лба, – связано со вторым. Скирфир делает для Грелленорта разные эликсиры. Жидкое золото, жидкое серебро, жидкий аметист, жидкий жемчуг – все это для усиления магической потенции, чернокнижных способностей, сопротивляемости тела и духа. Кое-что и нам давали в Сенсенберге, так что я знаю, как оно действует. Но и яды Скирфир тоже готовил. Из этого тайны не делали: Грелленорт хотел устранить наиболее значительных гуситов, отравить их, но таким способом, чтобы ни у кого не возникло ни малейших подозрений. Чтобы выглядело…
– Чтобы выглядело смертью вследствие раны, – воспользовался запинкой Шиллинга Рейневан. – Ранения в бою либо несчастного случая. Чтобы никоим образом нельзя было связать смерть с отравлением. Внезапная смерть всегда вызывает подозрения в отравлении, начинается следствие, и по ниточке клубочка доходят до отравителя. А при отравлении, о котором мы ведем речь, нет никаких проявлений, отравленная жертва не чувствует и не подозревает ничего. Пока…
– Пока ее не ранят железом, – перехватил ренегат. – Или сталью. Более ничем. Смерть неизбежна. Они этот яд называли «Дукс».
– Dux omnium homicidarum [875] , – подвердил задумчиво Рейневан. – Также Mors per ferro [876] .
875
Князь всех убийц (лат.).
876
Смерть от железа (лат.).
– Ничего страшного, – подключился Горн. – Мне это совсем не интересно. А скажи-ка мне, Рейневан, достопочтенный маг, подтверждаешь ли ты, что такой яд существует? И что действует именно так, как тут было сказано?
– Я подтверждаю то, о чем пишут некоторые источники. – Рейневан остыл, посмотрел Шиллингу в глаза. – Но не премину упомянуть и о том, что пишут другие. Согласно которым для приготовления Перферро необходима так называемая Черная тинктура [877] …
877
Настойка лекарственного вещества на спирте или эфире.
– Точно так, точно так, вы полностью правы, господин Беляу, – подтвердил торопливо Шиллинг. – Я сам слышал, как Грелленорт и Скирфир говорили об этом.
– Легендарную Черную тинктуру, – продолжал Рейневан, не опуская взгляда, – можно получить только путем трансмутации металла под названием chalybs alumen, которым управляет Восьмая Планета. Проблема в том, что, по мнению многих ученых, упомянутый металл тоже существует лишь в легендах. Не надо быть большим ученым, чтобы знать, что существует только семь планет.
– Планет восемь, – резво возразил ренегат. – Это я тоже подслушал. Восьмая планета называется Посейдон, о ее существовании Грелленорт узнал будто бы от самого дьявола.
– Давайте оставим, – снова вмешался Горн, – на какое-то время дьявола. И Птолемея. Не выходи из роли, Шиллинг. Я допрашиваю, ты – допрашиваемый. А messer Рейневан только что процитировал авторитетов, которые как бы немного противоречат твоим показаниям. Которые относят их как бы в разряд легенд. И сказок. Предупреждаю: рассказывание мне сказок может иметь для тебя плохие последствия.
– Господин Горн. – Бруно Шиллинг мгновенно перестал раболепствовать. – Авторитеты пусть себе будут авторитетами, пусть Птолемей насчитывает столько планет, сколько захочет. А я вам говорю, что я бродяг по дорогам ловил, нищих и всякий другой сброд, привозил их в Сенсенберг, Грелленорту и Скирфиру для экспериментов. Я видел, как им яд давали. Видел, как их потом железом калечили, я собственными глазами видел, как под влиянием железа отрава начинала действовать…
– А как, – прервал Рейневан, – действовала? Какие были проявления?
– Дело в том, что разные. В этом преимущество этого яда, что не так легко его обнаружить по симптомам, они обманны. Некоторые отравленные, прежде чем отдать концы, дергались, некоторые тряслись, некоторые кричали, что у них горит в голове и в животе, а умирали скорченные так, что от одного их вида мороз по спине шел. А некоторые просто себе засыпали и кончались во сне. С улыбкой на лице.
Горн быстро посмотрел на Рейневана, выразительно удерживая его от реагирования.
– Кому из наших, – обратил он глаза на Шиллинга, – давали эту отраву. Когда? Каким образом?