Божий дом
Шрифт:
Собрав всю волю, она остановила непрошеный поток мыслей. «Да черт побери, — сказала она себе, — это не я думаю! Кто-то пролез ко мне в голову и думает за меня…»
С тем она и убежала. Извинилась, отправилась в ванную и, заперев дверь, включила в мозгу самозащитную автоаналитическую систему, которой боги и богини наделяются еще до рождения и которая всегда рада помочь им вернуться на уготованный им путь, не отвлекаясь на скоротечные завихрения любви и ненависти.
— Самозащитная автоаналитическая система включена.
— Произошла внезапная смена чувств как по направленности, так и по интенсивности. Можешь ты определить, не вселился ли кто-то другой в
— Нет, — сообщило устройство. — Это твои собственные чувства.
— Но как это может быть? Что могло случиться буквально за одно мгновение?
— Тебя поразила стрела Купидона, вот и все.
— О нет! — вскричала Меллисента. — Только не этот проклятый Купидон!
— Он самый.
— И только не любовь!
— Ты влюбилась, — ответила система. — Любовь и погода, такова уж природа…
Она выключила систему. Для банальностей сейчас не время.
Ну уж то, что она влюбилась, было наихудшей новостью из всех возможных. Надо же, какое невезение! У нее были четкие планы, она собиралась учиться танцу под руководством одной из граций, может быть, стать ее помощницей, выступить в роли Музы. Теперь этим планам крышка. Она влюбилась в человека, в глупого человека! Это похуже, чем забеременеть. По крайней мере, беременность принесет тебе ребенка. А влюбленность не обещает ничего, кроме крушения предшествующих надежд и планов.
Нет, она не намеревалась принять подобную участь покорно. Прежде всего надлежало выбраться отсюда, чтоб одолеть искушение схватить Артура и задушить поцелуями, невзирая на презрение к нему, — уж такая странная штука любовь.
Влюбиться против собственной воли, да еще в человека. Тут безусловно следует что-то предпринять Раненое божество инстинктивно ищет излечения; поражение любовью ничем не лучше любой другой напасти.
Меллисента отправилась во ВКУНС.
Давным-давно обнаружилось, что боги чрезмерно подвержены внезапным порывам, Замечательно разглагольствовать о божеских причудах и капризах Но каждому понятно, что боги славны своим спокойствием, а ворсе не склонностью к поведению, какое даже люди не склонны признавать естественным. Сколько бы высококлассные бабники, как, например, Зевс, ни уверяли, что их амурные похождения — часть их божественной природы, однако в сердце, в глубине души, там, где совершаются подлинные оценки поступков и мыслей, они и сами прекрасно понимают, в чем тут соль Одно из важнейших различий между богами и людьми Состоит в том, что люди разобщены и обречены полагаться лишь на собственные силы а боги создали для себя программу поддержки. Если бог вдруг столкнулся с трудностями психологического свойства, он знает, что делать, — надо обратиться в Высшую Консультацию по Устранению Нежелательных Странностей Во ВКУНС.
Что и сделала Меллисента, как только поняла, что Купидон подцепил ее на крючок. Она извинилась перед гостями — ей хотелось уйти красиво. А Артуру сказала.
— Слушай, было мило с тобой познакомиться, но мне надо идти. Загляну к тебе как-нибудь еще, ладно?
— Конечно, — промямлил Артур.
— Выбежав из коттеджа, Меллисента нажала кнопку «6» на ручной клавиатуре, загримированной под браслет, и мгновенно перенеслась в Починочный ряд, как его называли в просторечии.
Это была длинная грязная улица где-то в пределах Божьего царства, и никто никогда не предпринимал попыток ее обустроить и принарядить. Богам и богиням, которые попадали сюда, было не до архитектуры и убранства интерьеров. Соответственно Улицу Обновленных Мечтаний — более официальное название — с незапамятных времен даже не подметали. В сточных канавах
Меллисента направилась прямиком в главную контору ВКУНС. Там даже витрины не было, только вывеска и стрелка, указывающая вверх. Преодолев три лестничных марша, подошла к двери, толкнула ее и очутилась в небольшой приемной, по углам которой стояли столики с наваленными на них журналами. И никого, кроме регистраторши, крупной суровой дамы с пучком на затылке.
— Чем можем помочь? — осведомилась дама.
— Меня поразила стрела Купидона, — пожаловалась Меллисента.
— Давно ли?
— Вероятно, меньше часа назад. Я прибыла сюда так быстро, как только смогла.
— Быстрота в таких делах существенна, — одобрительно произнесла регистраторша и, нажав кнопку на пульте, пригласила:
— Проходите.
Она провела Меллисенту в соседнюю комнату, где стояла каталка на колесиках, и предложила лечь. Открылась другая дверь, и вошел высокий молодой бог при бородке, в длинном белом халате и с зеркальцем на лбу.
— Ужалена любовной стрелой, — пояснила регистраторша.
Доктор кивнул. Он постарался сохранить невозмутимость, но по складкам, побежавшим над бровями, Меллисента могла догадаться, что он воспринял случай как серьезный. Достав из кармана какой-то инструмент, доктор настроил индикатор и оплел запястье Меллисенты эластичной лентой.
— Ты что, будешь измерять мне кровяное давление?
— Нет. Это анализатор, проверяющий субстраты твоей крови и устраняющий их в случае нужды. Надеюсь, еще не поздно.
— Я прибыла сюда сразу, как только смогла. Доктор пожал плечами.
— Скорее всего ты прибыла, как только тебе это представилось возможным, что далеко не одно и то же. Сперва ты извинилась перед друзьями или перед теми, кто был рядом, потом еще задержалась подправить макияж, а может, даже сделать звоночек-другой.
— Никаких звоночков, — заверила Меллисента. — Сразу сюда. Хоть я и не знала, что надо так спешить.
— Если бы ты видела столько чувственных отравлений, сколько я, ты прилетела бы сюда быстрее пули. — Он снял эластичную ленту, вгляделся в индикатор, нахмурился. — Да, ты отравлена, двух мнений быть не может. Но давай все-таки удостоверимся. О чем ты думаешь сейчас в первую очередь?
— Об Артуре Фенне.
— Это тот, на кого направлена твоя любовь?
— Да.
— Мне неизвестен бог под таким именем.
— Он не бог, он смертный.
— Проклятье! Тогда это более чем серьезно. Полюбить смертного для богини — сущее наказание.
— А то я не знаю! Можете вы мне помочь?
— Для того чтобы нейтрализовать яд косоглазием либо заиканием, слишком поздно. Отравлены все органы. Придется прибегнуть к замещению подсознания.
Доктор щелкнул пальцами. Из скрытых динамиков полилась старая земная песня «Это не любовь — мне слишком хорошо». Губительно назойливая музыка обрушивалась на Меллисенту, а регистраторша все наращивала и наращивала мощность. Одна из стен врачебного кабинета исчезла, на ее месте возникла обширная сцена с мерцающими огнями рампы. На сцену вышла группа танцоров и начала Танец здравого рассудка. Их выверенные, размеренные шаги сопровождались световыми проекциями кубистских картин. Меллисента ощутила, как ее втягивает в танец. Почти помимо воли ноги приняли ритм, руки грациозно взвились над головой, и она закружилась вместе со всеми.