Божий народ
Шрифт:
Впрочем, все это заокеанские штучки. Россия всегда отличалась тем, что на ее территории чужой опыт как-то не приживался.
Интимная жизнь. Роман Южаков, бывший иподиакон.
«В церковной среде процветает гомосексуализм»
Мы знакомы почти десять лет – с того времени, когда он ушел из Московской Патриархии. Конечно, было немало переговорено на самые болезненные для него темы: о подчинении церкви советам, о сотрудничестве ряда иерархов со спецслужбами, о нравственном состоянии священства. Эти разговоры и подтолкнули меня
– Еще школьником я пришел в храм. Был служкой, чтецом. Собирался поступать в духовную семинарию, но меня предупредили, что загремлю в стройбат, если подам туда заявление. Пришлось повременить. Будучи студентом, продолжал ходить в храм. И только окончив институт, стал штатным церковнослужителем – иподиаконом, прослужил в штате три года.
– Но дальше по церковной иерархии ты решил не подниматься. Почему?
– В те времена очень многих удерживала от вступления в клир необходимость пройти через «поповку» – так называют в храме комнату для священнослужителей. Известно было также, что среди священнослужителей было много внедренных агентов госбезопасности или просто неверующих людей, которые, естественно, плевали на традиционную христианскую этику.
Особенно дурной репутацией пользовались отделы Московской Патриархии, где праздношатались номенклатурные монахи, для которых иноческие обеты являлись лишь карьерным моментом их биографии, ступенью к епископству. Это были совершенно светские люди, лишенные нормальной сексуальной и семейной жизни со всеми вытекающими отсюда последствиями, в частности, в их среде процветал гомосексуализм.
Многим молодым неофитам духовники также не советовали идти и в монастыри. Особенно страшная ситуация была в Псково-Печерском монастыре. Монахи жаловались, что настоятель, пользуясь своей дружбой с уполномоченным Совета по делам религий, безнаказанно закатывал настоящие оргии, а недовольных этим иноков избивал и просто изгонял из монастыря. Да и в Загорске, честно говоря, тоже было много чего…
Помню, как в 1990 году, будучи в Чехословакии на международной конференции «Христианство в современном мире», я разговорился с одним православным священником, учившимся в свое время в Троице-Сергиевой лавре. «Что, – спросил он, – у вас все по-прежнему курить нельзя, а „никодимов грех“ совершать можно?» Кстати, тогда были выборы Патриарха, и священник добавил по этому поводу: «Если Патриархом будет избран митрополит N (он назвал имя человека с ужасной для монаха репутацией. – Р.Ю.), это осложнит отношения Патриархии со многими православными Церквами».
– Что такое «никодимов грех»?
– Содомия. Именно покойному митрополиту Никодиму (Ротову) приписывалось внедрение в церковную жизнь, мягко говоря, не евангельских принципов монашеского общежития. Не слух ли это? Увы, не слух, а свидетельства разных людей, ставшие тем, что еще называется
– В чем, по-твоему, причина моральной деградации ряда православных иерархов и священнослужителей?
– Понимаешь, власть предержащим было выгодно иметь на ключевых церковных постах людей с каким-либо пороком – как для того, чтобы посредством шантажа управлять ими, так и для того, чтобы просто разлагать изнутри Церковь. Эта политика стала осуществляться едва ли не сразу после легализации в 1943 году Московской Патриархии, но с митрополитом Никодимом она приобрела особенно одиозный характер и, к сожалению, плоды моральной деградации части церковной иерархии мы пожинаем и поныне.
Интервью с первоисточником Евгений Малин
На протяжении вот уже более ста лет Америку называют «Золотой Мединой» евреев – идеальным и безопасным убежищем для них. Равно как к страной безграничных возможностей для них же. Вероятно, трудно найти еврея, который не согласился бы с этим, но именно таким евреем оказался главный ашкеназийский раввин Израиля – 58-летний Исраэль Меир Лау, прилетевший а Америку, чтобы отметить годовщину смерти Любавичского Ребе Менахема Шнеерсона.
Некоторое время назад я познакомил читателей НРСлова с напряженной ситуацией, возникшей в Израиле из-за сосредоточения в руках Главного раввината – буквально с первых же дней существования Израиля – функций оформления брака и развода, рождения и погребения, установления национальности (кто есть еврей?).
Я рассказал тогда об усиливающемся движении за передачу этих прерогатив государству. И о так называемом «канадском скандале» – появлении на «родине предков» борцов за гражданские права среди «русских» эмигрантов и беженцев-эмигрантов – жертв нарушения этих самых прав.
Я получил потом множество откликов. И во многих звучали упреки в том, что я «намеренно сгущаю краски» или «мало что понимаю в израильской реальности». Но я всего лишь перевел статьи из израильской и местной еврейской прессы, без каких бы то ни было комментариев.
И вот оказалось, что описанная ситуация волнует не только «русских» эмигрантов в Израиле, но и американскую общину: она озабочена непрекращающейся конфронтацией между светскими израильтянами и ортодоксальным истэблишментом, сделавшим из Израиля полутеократическое государство. Именно поэтому прибытие одного из двух главных израильских раввинов в Филадельфию вызвало живейший интерес, а первое же заявление рабби Лау репортерам несколько шокировало их.
– Для нас, израильтян, американская модель жизни евреев – это катастрофа. Для нас не годится ни она, ни любая европейская модель.
Все дальнейшее интервью – это своеобразный ответ моим критикам: теперь они смогут услышать неискаженные высказывания «первоисточника».
Репортеры были, повторяю, ошарашены: чем же плоха жизнь американских евреев? Общеизвестно ведь, что множество израильтян как раз и желают большей демократизации и секуляризации своего общества по американскому образцу?