Божий одуванчик
Шрифт:
– Ах, -очаровательно улыбнулась бабуля, - это такая запутанная история, что ее очень долго рассказывать.
– Вы все-таки расскажите, -въелся водитель, - я за машину беспокоюсь.
– Да не беспокойтесь, -улыбнулась бабуля еще шире, - Я просто внучку от подлеца-мужа увезла. Как ее угораздило за такую скотину выскочить, ума не приложу.
– Смотреть надо, -добродушно пророкотал водитель, тая в бабулиных улыбках, - что же вы внучку не научили за кого выходить замуж?
– Ах, -очаровательно пожала плечиком бабуля, - разве ей что-нибудь вдолбишь? Они все такие самостоятельные у нас…
–
– поинтересовался водитель.
– Светленькая, -заявила бабуля, - с котом.
Я порадовалась за то, что хоть в этом она не соврала, светленькая с котом - это я. А вообще бабуля врет как дышит, просто ужас какой-то - наплела какую-то дикую историю и глазом не моргнула!
– Куда вас везти-то?
– спрашивал в то время водитель, - хотите на Лосиноостровскую?
– Мы бы и рады, -мягко возражала бабуля, - но нам бы лучше что-нибудь подальше от центра…
– Строитель подойдет?
– О… -восхищенно выдохнула бабуля, - Строитель - это именно то, что нужно.
Дальше мы ехали молча. Я думала о том, что вот и квартиру пришлось бросить из-за дурацкого бабулиного авантюризма, Катерина ногу выбила - первая жертва этих гадов, и как отсюда можно было выкрутиться мне совершенно непонятно, только одного хочется - покоя. И на море еще хочется. Приедет Пашка, соберем огромные сумки, уедем на юг и будем целыми днями валяться у водички, полоскать там свои белые рыхлые тела, а по ночам устроим себе серию романтических прогулок при луне. Обедать будем в кафе на набережной, обязательную поездку в ботанический сад ко всем чертям пошлем, лучше к знакомым археологам съездим и сопрем у них какой-нибудь важный экземпляр. Помидоры есть ведрами будем, и, конечно, пить домашнее вино. Вода, песочек, тут-то мы с Пашкой и припомним, что у нас роман и устроим пару показательных парных выступлений. Меня укачивало, и казалось, что кто-то несет меня на руках… Дальше это были уже не руки, а лодка, и я плавно качалась в ласковых волнах, а меня несло куда-то, чайки кричали над головой, а одна из них говорила бабулиным голосом…
Большой совет под аккомпанемент холодильника
Проснулась я в полной темноте и некоторое время ошалело оглядывалась, пытаясь понять, где нахожусь. В голове зашевелились воспоминания о прыжке с козырька магазина и побеге на Ларочкину дачу.
Подо мной заскрипела кровать и я с трудом припомнила, как мы, добравшись наконец до Ларочкиного дома, сонно разбрелись по разным комнатам, не забыв, впрочем, примотать Серегу к кровати. Видимо, он сопротивлялся и призывал нас к человеколюбию, но это уже относилось к области предположений.
Зверски хотелось есть, все тело гудело и ныло, как после долгой тренировки в спортзале. То есть, я хочу сказать, что именно так и представляю себе подобные тренировки - ужасно полезно и невыносимо тяжело.
Постанывая, я спустила ноги с кровати на теплый половик. Где-то далеко лаяли собаки, а на первом этаже хлопала плохо прикрытая ставня. Я босиком протопала к окну и отдернула занавеску - шелестели травы и теплый ветерок ласкал мои щеки. Я зажмурилась и подумала, что этот картон, в принципе, не был такой уж отменной гадостью - на улице пахло буйным цветением, влажной землей и терпким дымом, ночное небо переливалось серебристо-синим
Я залезла с ногами на подоконник и некоторое время сидела, обхватив колени руками и вглядываясь в темную трепещущую листву. Внезапно я заметила какой-то блик в самой гуще огромного дерева, вплотную прилегавшего к забору, огораживающему территорию Ларочкиной дачи. Некоторое время я вглядывалась в даль, и все повторилась - снова забликовало. Послышался тихий шорох, словно кто-то устраивался на ветках поудобнее.
С тихим писком вскочила я с подоконника, схватила очки, водрузила их себе на нос и долго подслеповато вглядывалась в темноту. Бликов больше не было, шорохи стихли, и я почти уверила себя в том, что мне почудилась.
Медленно я отошла от окна. В голове не наблюдалось ни единой мысли, как обычно бывает, когда продрыхнешь весь день, и затемно откроешь глаза. Где-то в глубине дома слышались голоса, шаги, кто-то с жутким грохотом передвигал что-то тяжелое и жутко ругался. Я плюнула и бегом вылетела из своей комнаты.
В коридоре я наткнулась на заспанных бабулю с Катериной, которые бесцельно шлялись из стороны в сторону и бурно обсуждали, надо ли отвязывать Серегу от кровати, или он прекрасно полежит и так.
– Испанская инквизиция… -буркнула я, - может быть он в туалет уже хочет.
– Хорошо, -тряхнула головой бабуля, - Катерина бегом отвязывать этого полоумного, а Галка на кухню - чай ставить.
– А ты?
– подозрительно спросила я.
– А я буду руководить, -ухмыльнулась бабуля и направилась на первый этаж.
Катерина пожала плечами и отправилась отвязывать Серегу, а я со вздохом поплелась за бабулей.
Некоторое время я плутала по полутемному первому этажу, считая острые углы, а потом где-то в глубине дома загорелся свет и послышался довольный бабулин голос:
– Ну, где ты бродишь? Шагай сюда!
И я зашагала.
На Ларочкиной кухне было светло и уютно. Под потолком металась сотня ночных мотыльков, отбрасывающих причудливые тени на теплые оранжевые стены, увешанные ажурными прихватками, различной кухонной утварью, гжельскими тарелками, связками жгучих перчиков и пасторальными картинками незабвенного пера Евгения Карловича. В углу кухни расположился солидный, пухлый диван, навевающий негу и томность.
Я зауважала Ларочку еще больше, если это возможно. По моему мнению, все люди делятся на две категории: к первой относятся те, кто ставит на своей кухне жесткие уголки, инквизиторские табуретки и пыточные стулья, а вторая категория силится всеми правдами и неправдами затащить на кухню диван, на котором будет удобно возлегать и философствовать. Возлегать и философствовать я любила, а потому к кухонным диванам питала известное расположение.
В дверях бесшумно возникли Серега с Катериной и замялись на пороге.
– Ну, друзья, -обратилась к нам бабуля, наливая воды в чайник, - считайте военный совет открытым. Катерина, что там в холодильнике?
– Минуточку, -Катерина с неподдельным интересом заглянула в большой, пузатый холодильник, возвышавшийся над всей обстановкой кухни, - посмотрим-посмотрим, - бормотала она себе под нос, - как интересно, - напевала она, - ну-ка, ну-ка… Что мы видим? Эх… - голос Катерины звенел от разочарования, - печенье «Юбилейное». Восторг…