Божья кара
Шрифт:
Женщина провела Андрея к выходу, они вышли на крыльцо, постояли, присели на деревянную скамейку. Поколебавшись, Андрей решил не лукавить и впрямую спросил о том, ради чего и приехал.
– Антонина Николаевна... Мне говорили, что весной у вас тут работал парень... плиточник... Вроде неплохой мастер... Вот бы мне найти его, а?
– А зачем он вам?
– Работа есть.
– Он по плитке в основном, но может и за другое взяться. А у вас что?
– Плитка.
– Костей он представляется, но по-настоящему Мишей его зовут... Как-то платежку ему
Едва услышав это имя, Андрей поспешил отвернуться в сторону, опасаясь, что женщина по его глазам догадается, как важно для него все, что она говорит.
– А фамилия?
– Не помню, – беззаботно ответила женщина. – Да я не уверена, что и знала его фамилию. Костей мы его звали... Сказать, что он такой уж мастер, не могу, но для Старого Крыма сгодился. Он был у нас недавно, работой интересовался... Оставьте телефон – если появится, передам.
– Он долго у вас работал? – задал Андрей пустой вопрос, но ему важно было задержать внимание женщины на этом человеке, авось еще что-нибудь скажет, вспомнит без его вопросов.
– Что-то около месяца. Работы было немного, но он часто отлучался... Все с зубами маялся. Нашла я ему мастера, вроде сходил он к нему.
– Хороший мастер?
– А бог его знает! Народ к нему идет, место у него бойкое...
– Здесь же, в Старом Крыму?
– Возле автостанции. Как-то и я к нему заглянула...
– Опытный?
– Не знаю, насколько он опытный, но парень молодой еще, может, под тридцать...
– Антонина Николаевна, если появится ваш Костя, путь заглянет на набережной в ресторан «Богдан», Ложко там командует...
– А, Слава... Он был у нас, свои стихи читал, книги подарил... Недавно у него три детские книги вышло... Что он там, ремонт затеял?
– Подсобку хочет плиткой выложить.
– Передам, если заглянет, – кивнула Антонина Николаевна. – Еще раз спасибо за экспонаты.
– Освежить бы паруса-то! – посоветовал на прощание Андрей.
– Уж после сезона, – махнула женщина рукой. – Авось найдем умельца.
Всю обратную дорогу Андрей сидел, откинувшись на переднем сиденье и закрыв глаза. Он еще и еще раз прокручивал мысленно все, что удалось ему узнать, услышать, увидеть, все, что он мог предположить, о чем мог догадаться. Всю эту рваную мозаику нужно было собрать в цельную картину.
Андрей не чувствовал беспомощности, собиралась картина, все-таки собиралась, стыковались, соединялись самые бесформенные, казалось бы, клочки и постепенно вырисовывалась не только картина преступления, она, в общем-то, была ясна с самого начала, просматривался убийца. И сейчас на дороге Старый Крым – Коктебель Андрей мысленно повторял одни и те же слова, повторял как заклинание – только бы не сбежал, только бы не догадался, что кольцо вокруг него сомкнулось, почти сомкнулось. Да, есть просветы, через которые еще можно выскользнуть, но их все меньше, они становятся все уже, через некоторые уже не протиснуться, в них можно только застрять.
– Ладно, дорогой, ладно, – наконец проговорил
– Приехали, – сказал Саша, останавливая машину на своем обычном месте – у поворота в Дом творчества писателей, которые, по слухам, когда-то водились здесь.
– Значит, надо выходить. – Андрей протянул Саше сто гривен. – Нормально?
– Стерплю, – великодушно отозвался водитель.
– Не надо терпеть. – Андрей добавил еще полсотни. – А сейчас?
– Сейчас нормально.
– Ты уж прости, я в ваших ценах еще не разобрался.
– Чаще ездить надо, – с добродушной назидательностью ответил Саша.
– Учту. – И Андрей зашагал к распахнутым железным воротам, у которых, как всегда, стоял на изготовке вахтер Муха. Андрей еще не подошел к воротам, а Муха уже двинулся ему навстречу.
– Тебя тут Амок спрашивал, – доложил Муха.
– Куда пошел?
– В сторону моря, – невозмутимо ответил вахтер.
– А Слава проходил?
– Слава не проходит, Слава проезжает. Думаю, тебя ждет. И это... Жора.
– Что Жора?
– Помнит о тебе... А ты вот обо мне забываешь...
– Понял. – Андрей вручил Мухе десять гривен.
– Я думаю, что никому не помешает, если выпить за его здоровье. Может, и не поможет, но что не помешает – это уж точно. Кстати, можешь и тост заказать... Вслух произнесу, с чувством, с толком, с расстановкой... Некоторые не пренебрегают.
– Да? – удивился Андрей. – Надо же... Тогда выпей за мою победу на всех фронтах.
– Хороший тост, – одобрил Муха, пряча десятку в карман. – Но не слишком свежий. Витя его постоянно мне заказывает.
– Какой Витя?
– Детективщик... Его тут все знают. Каждый год приезжает, сочиняет разные похождения про наших ребят... Столько у него всего произошло и с Жорой, и со Славой... Уж до Баранова добрался.
– Баранов? Это кто?
– Банкир. Владелец заводов, газет, пароходов... Яхту видел у причала? «Мурка» называется. Это его пароход. А еще он музыку сочиняет к стихам Жоры, сам и исполняет, и диски выпускает с этими песнями... «Прощай, мой Коктебель, ты мне не по карману...» – слышал? Некоторые рыдают, слушая... Если, конечно, Баранов их перед этим угостит... Ты у Веры остановился? Так вот ее окна как раз выходят на гостиницу Баранова... «Морской конек» называется. Баранов тоже останавливается у Веры...
– Не понял? Так у него же своя гостиница!
– А она ему не по карману.
– Чудны дела твои, Господи, – пробормотал Андрей, удаляясь по дорожке в сторону моря.
Слава был на месте – за небольшим столиком, в тени, с видом на горные глыбы Карадага, на коктебельский залив, на красавиц, возлежащих на пляже, можно сказать, почти у ног Славы. Увидев входящего с набережной Андрея, Слава молча ткнул указательным пальцем на стул.
– По глоточку? – спросил он.
– Да, – не задумываясь, ответил Андрей. – Поскольку есть за что. Кстати, только что узнал, что вашему Мухе, оказывается, можно заказывать тосты. Он действительно их исполняет?