Брачная ловушка
Шрифт:
— Дядя Майкл, а кто самый-самый супергеройский супергерой? Я думаю, Супермен.
Майкл наморщил лоб, изображая глубокие раздумья:
— Супермен, конечно, потрясающий парень, он умеет летать и гнет голыми руками сталь… но мне нравится Бэтмен.
— И мне, и мне! — восторженно выдохнул Люк. — Бэтмен лупит плохих парней!
— Зато он не может летать, — заметил Роберт.
— Нет, может, — возразил Майкл. — С помощью своего снаряжения он летает, как летучая мышь. А еще у него куча клевых прибамбасов и лучший в мире автомобиль.
Роберт смолк, обдумывая
— Еще бы не лучший! Тетя Мэгги, а у вас кто самый-самый любимейший супергерой?
— Тор. — Мэгги искоса бросила на Майкла проказливый взгляд.
— Почему?
— Потому что у него молот и длинные светлые волосы.
Майкл рассмеялся и покачал головой:
— Ты неисправимая девчонка!
— Да-а, девчонка! — подхватил Роберт.
— Как раз сейчас я совсем не чувствую себя девчонкой, — пробормотала Мэгги. Ее хорошенькая белая блузка в крестьянском стиле облепила тело, пропитавшись потом и паром. Влажные пряди волос липли к лицу, и приходилось отбрасывать их локтем, а от макияжа — Мэгги это точно знала — давным-давно остались одни воспоминания. Неудивительно, что женщин, обремененных детьми, не тянет к сексу. Кому захочется оргазма, если ночь куда лучше употребить на то, чтобы как следует выспаться? — Я выгляжу просто ужасно.
Она уже готова была первой посмеяться над этой жеманной, типично женской репликой, когда глаза ее встретились с угольно-черными глазами Майкла.
Взгляд его проникал в самую душу, без малейших усилий разрушая все преграды. Незримые токи пробежали между ними, неуместные в такой бытовой обстановке, но обжигающе явственные. Тело Мэгги затрепетало, ощущая эту связь, и она лишь беспомощно глядела на Майкла, не в силах отвести взгляда.
— А по-моему, ты выглядишь прекрасно, — негромко произнес он.
Все внутри ее содрогнулось, и душа, как цветок, открылась навстречу этим словам.
Мэгги сдалась. Она протянула было руку, чтобы коснуться Майкла, попросить прощения за то, что была такой дрянью, раскрыть ему все свои тайны, все чувства, которые так долго хранила под замком.
Внезапно Роберт сунул руку между ног и ухватил себя за причинное место. Люк, заметив это, захихикал, тыча пальцем в собственное достоинство, а его брат принялся подбрасывать свое хозяйство, точно играл в пинг-понг.
— Писюн, писюн! У мальчишек писюны, а у девчонок — врагалища!
Роберт прекратил свое занятие и издал страдальческий вздох:
— Влагалища, Люк, вла-га-ли-ща.
Магия, на краткий миг соединившая Мэгги и Майкла, рассеялась бесследно. Теперь оба они смотрели на мальчишек, и Мэгги изо всех сил старалась не покраснеть. Быть может, это вмешательство судьбы. Или Матери-Земли. Что бы там ни было, Мэгги ухватилась за подвернувшийся случай двумя руками.
— Да-да, хорошо, но не надо трогать себя там, где не следует. Вот полотенца, давайте вытираться.
Черта с два она допустит, чтобы ее ввергла в смущение пара малолетних сорванцов. Бог ты мой, на съемочной площадке ей постоянно приходится иметь дело с мужскими причиндалами, и она
Мальчишки пропустили ее слова мимо ушей.
— Тетя Мэгги, а почему у девчонок нет писюнов? — поинтересовался Люк.
В поисках помощи Мэгги глянула на Майкла и обнаружила, что на его губах играет коварная ухмылка. Что ж, она готова принять этот недвусмысленный вызов. Она в состоянии откровенно говорить с детьми. Никаких проблем.
— Потому что Бог создал мужчин и женщин разными. И ты прав, Роберт, у девочек есть то, что мы называем влагалищем.
Мэгги одарила Майкла торжествующей усмешкой. Что, съел?
— Но если у девчонок нет писюнов, значит им нечего теребить! Что вы делаете со своими влагалищами?
Воцарилась тишина. Майкл зажал кулаком рот, силясь скрыть неумеренное веселье.
А, черт! Мэгги сдалась и выбросила белый флаг:
— Спроси у своего дяди.
Собрав остатки гордости, она подхватила на руки младенца и решительно вышла.
Черт!
Пару часов спустя Мэгги в изнеможении опустилась на пол рядом с двухъярусной кроватью мальчиков и положила голову на край кровати. В тишине спальни явственно разносилось негромкое сопение двух сорванцов. Они не желали засыпать, если кто-нибудь не полежит с ними. Майкл с неприличной поспешностью удалился, зато Мэгги была благодарна любой возможности оттянуть ту минуту, когда останется с ним наедине. Пальцы ее до сих пор легонько сжимали ладошку Роберта — крохотную детскую ладошку, сонную и теплую. Мэгги села на ковре и устремила невидящий взгляд в пустоту, вспоминая прошлое.
Когда она была маленькой, ее мучили кошмары. Ее преследовало чудовище с дико горящими глазами и окровавленными зубами, которое выскакивало из шкафа и хотело ее сожрать. Как-то ночью Мэгги убежала из своей спальни и направилась в родительскую, но ни отца, ни матери там не оказалось. Ник был чересчур мал, чтобы защитить ее и убить чудовище, а потому она пошла вниз и остановилась посередине лестницы.
Отец был на диване с чужой женщиной. Женщина смеялась и тихо постанывала, а на полу валялась разбросанная одежда. Мэгги старалась не шуметь, но была так напугана, что в конце концов позвала: «Папа!»
Она вспомнила взгляд отца. Холодный. Раздраженный. Без малейших признаков обеспокоенности.
— Мэгги, возвращайся в кровать.
Она всхлипнула, вне себя от ужаса:
— Но, папочка, у меня в шкафу прячется чудовище, и оно хочет меня съесть!
Чужая женщина захохотала, а недовольное лицо отца стало еще недовольнее.
— Я занят, а ты ведешь себя как маленькая. Марш немедленно в спальню, не то я тебя отшлепаю.
— Но…
— Марш!
И Мэгги опрометью бросилась назад, в свою просторную спальню, наполненную грудами игрушек и пустотой. Прихватив с собой плюшевого щенка, она забилась под кровать и ждала, когда чудовище явится за ней. Всю ночь, уткнувшись в мягкий ковер и тихонько плача, она спрашивала себя: почему ее никто не любит? И сможет ли ее когда-нибудь хоть кто-то полюбить?