Брачная ночь
Шрифт:
Бен поворачивается ко мне. Его голубые глаза темнеют, как вечернее небо, и я догадываюсь, о чем он думает. Как сделать первый шаг, с чего начать – вот вопрос, который он решает для себя. Когда-то мы довольно хорошо изучили друг друга, однако за полтора десятка лет и Бен, и я изменились, стали другими, более взрослыми, и сейчас каждому из нас предстоит открывать партнера заново. Этот восхитительный опыт лежит перед нами словно роскошная коробка шоколадных конфет-ассорти. Неудивительно, что мы оба слегка растерялись.
– А
– А как же!
– И дверь запер?
– Конечно. За кого ты меня принимаешь?
– Значит, это наконец происходит! – Мои руки скользят по его спине вниз и ложатся на ягодицы, небольшие и очень твердые, и я мимолетно задумываюсь о том, как было бы здорово, если бы моя попа была такой же упругой.
– М-м-ммм!..
– М-мм… – Он высвобождается из моих объятий, но только для того, чтобы стащить с себя рубаху. Господи, как же мне нравится этот мужчина! Я знаю, что он бабник, что завтра он будет с Сарой или с какой-нибудь другой женщиной, но сегодня – сейчас! – Бен принадлежит мне, и только мне.
Бен тем временем расстегивает мою блузку. К счастью, утром я надела свой самый лучший, самый дорогой лифчик, украшенный кружевами, шелковыми бантиками и прочими финтифлюшками. Ричард никогда не замечал, что на мне надето – он лишь торопливо срывал с меня белье, спеша добраться до тела. Когда же я ему сказала, что подобное отсутствие внимания меня задевает, он впал в другую крайность и начал каждый раз бормотать что-то трогательное, вроде: «Шикарный лифчик!» или: «Трусики – улет!» Милый, милый Ричард!..
Стоп, Лотти. Никаких Ричардов, особенно сейчас. Забудь о нем!
Бен ласкает языком внутреннюю поверхность моего уха, и я издаю громкий стон наслаждения. Одновременно я нащупываю пояс его джинсов и торопливо расстегиваю пуговицу. В мечтах эта сцена всегда представлялась мне неспешной, растянутой во времени, наполненной вычурными ласками, о которых потом будет приятно вспомнить, но сейчас мне почему-то совсем не хочется мешкать. Я хочу Бена как можно скорее. Сейчас. Сию секунду. В конце концов, короткий и бурный секс ничем не хуже медленного и изысканного секса! В эту минуту я готова с легкостью и без сожаления променять второе на первое.
Ну, что он там копается?..
Впрочем, мне только кажется, что Бен не спешит. На самом деле он торопится не меньше моего. Мы оба тяжело дышим и путаемся в одежде, но дело двигается. Я как раз успеваю подумать, что еще никогда в своей жизни никого не хотела так сильно, как вдруг…
– Не желаете ли освежиться, мэм?..
Что за?..
Мы оба высоко подпрыгиваем, словно ирландские танцовщики, исполняющие па-де-де. Я наполовину одета. Бен наполовину раздет. А в каком-нибудь метре от нас стоит Георгиос с серебряным подносом, на котором я вижу бутылку вина и несколько
– К-кто? Что?.. В чем дело?.. – заикаясь, бормочет Бен.
– Бокал вина? Или охлажденной минеральной воды? – как ни в чем не бывало осведомляется Георгиос. – В знак внимания от управляющего отелем…
– В гробу я видел такое внимание, и гребаного управляющего вместе с ним! – рявкает Бен. – Вы что здесь, ослепли, что ли? Я же повесил на дверь знак «Не беспокоить»! Какого черта вы врываетесь?! Или вы не умеете читать? Вы что, не видите, что мы заняты? Или в вашем долбаном отеле не имеют представления о том, что такое «частная жизнь»?
Георгиос растерян и смущен, он не в силах вымолвить ни слова. В замешательстве он делает шаг вперед и только что-то неразборчиво мычит, протягивая нам поднос.
– Отлично! – Бен окончательно выходит из себя. – Стойте здесь и никуда не уходите. Раз от вас все равно никуда не денешься, будете смотреть.
– Что-о?!.. – ахаю я.
– Раз он не может оставить нас в покое, пусть смотрит, как мы исполняем наши супружеские обязанности, – небрежно бросает Бен. – Думаю, ему понравится.
Он пытается расстегнуть мой лифчик, но я успеваю прикрыть грудь руками.
– Бен!..
– Не обращай на него внимания, – свирепо рявкает он. – Считай, что это тумбочка или ночной столик.
Он это серьезно? Неужели Бен действительно намерен заниматься со мной сексом на глазах у обслуживающего персонала? Но ведь это неприлично… и вообще противозаконно!
Бен прижимается лицом к ложбинке между моими грудями, и я бросаю быстрый взгляд на Георгиоса. Тот прикрывает глаза ладонью, но свободной рукой продолжает протягивать нам поднос.
– Может, вы предпочитаете шампанское? – в смятении спрашивает он. – Я мог бы принести…
– Почему бы вам просто не оставить нас в покое? – набрасываюсь я на него. – Уйдите же, наконец!
– Я не могу, – с отчаянием в голосе бормочет Георгиос. – Пожалуйста, мэм… Сделайте перерыв, выпейте хотя бы глоток воды!
– Но почему вы так… так настойчивы? – я отрываю от себя Бена и поворачиваю голову, чтобы еще раз взглянуть на Георгиоса. – Вы не даете нам побыть одним с самого приезда – с самого начала нашего медового месяца!
– Мадам! – раздается рядом другой голос, и я резко поворачиваюсь в противоположную сторону. – Прошу прощения! Срочное сообщение!
Это Гермес. Он тоже стоит от нас на расстоянии вытянутой руки и протягивает мне какой-то клочок бумаги. Я беру его, подношу к глазам и читаю на нем слова… «Срочное сообщение».
– Что это такое?! – требовательно спрашиваю я. – Что за сообщение? Вы что, издеваетесь?!
– Иди сюда, Лотти! – рычит Бен вне себя. – Наплюй на них, пусть смотрят. Пусть хоть весь персонал созовут – мы доведем дело до конца, и никто нас не остановит!