Брачная ночь
Шрифт:
– А что, собственно, произошло?
– Ты выиграл пари, – говорю я. – Молодец!
Взгляд Бена устремляется куда-то мимо меня – сквозь меня. Кажется, он пытается сложить сохранившиеся в памяти обрывки и фрагменты во что-то более или менее целое.
– Похоже, я тебя разочаровал, – произносит он.
– Так, самую малость, – отвечаю я.
– Прости.
– Ничего страшного. Со всяким может случиться.
– Нет, мне действительно жаль!
– Я так и поняла.
– Слушай, Лотти, я говорю совершенно серьезно! – Он спускает ноги на пол и встает, театрально покачиваясь. – Глубокоуважаемая
– Даже не знаю… – Я продолжаю недовольно хмуриться, но это уже игра, и мы оба это отлично знаем.
– Вот если бы в кроватке миледи нашлось немного места, я бы доказал ей…
– Что ж, попробуем уместиться здесь вдвоем.
Я наполовину сажусь на кровати, упираясь спиной в изголовье, и приглашающим жестом отворачиваю край одеяла. Это очень хорошее, теплое и мягкое одеяло на натуральном гусином пуху, поэтому оно совершенно ничего не весит. Мы могли бы выбрать любой материал и набивку подушек, а также различные матрасы – отель предлагал не менее двух десятков вариантов устройства супружеской постели (все это я узнала из проспекта, который от нечего делать листала вчера вечером, давясь пиццей и слезами). Мне, однако, все равно, чем набиты наши подушки – гусиным пухом или гречневой крупой, гипоаллергенным пластиком или тривиальной соломой. Главное, мой муж сейчас лежит рядом со мной, и он не спит непробудным пьяным сном, а все остальное неважно.
– У-м-м… – Бен зарывается лицом в мою шею. – Ты такая… ужасно уютная!
– Ты хотя бы снял костюм, – говорю я со смехом. – Я уже не говорю о запахе… Я понимаю, у тебя похмелье после вчерашнего, но это не повод, чтобы уклоняться от обязанностей, которые ты добровольно на себя взвалил.
– Не повод! – Бен смеется и, одним движением стащив с себя одновременно пиджак и рубашку, усаживается на меня верхом. – К исполнению супружеских обязанностей готов! Здравствуй, жена!
– Привет, идиот!
– Как я уже говорил, ты ничего не потеряешь. За то, что мы пропустили вчера, тебе воздастся сторицей. – Он проводит кончиками пальцев по моей щеке, потом его рука просовывается под одеяло и нащупывает кружевную отделку моего невероятно дорогого гарнитура, состоящего их коротенькой комбинации и микроскопических трусиков. – У нас впереди все утро!
– И весь день. – Я поднимаю руки, обвиваю ими его шею и заставляю наклониться, чтобы поцеловать.
– Мы это заслужили… – бормочет он. – О, Лотти!.. Лотти! Ах… – Его руки уже стаскивают с меня трусики. – Знаешь, оказывается, я тебя помню! Мои руки помнят!..
– Я тоже тебя помню. – От сильного желания язык едва ворочается у меня во рту, и слова звучат незнакомо и странно. Это, однако, сущие пустяки, на которые ни Бен, ни я не обращаем внимания. Главное, он по-прежнему чертовски сексуален; это очень приятное открытие, и я не сомневаюсь, что дальше будет еще приятнее. Дальше начнется настоящая сказка, волшебство, осуществление давнишней мечты, и никто, никто не скажет мне…
– Мадам?..
Мне кажется, я узнаю голос Георгиоса. Сначала,
Мое сердце едва не выскакивает из груди, когда я резко сажусь, прикрываясь уголком одеяла.
– Д-доброе утро, – бормочу я невнятно.
– Прикажете подавать завтрак? – доносится из-за двери.
Так и есть – Георгиос каким-то образом попал в номер, и теперь хозяйничает в гостиной, прямо за дверью нашей спальни.
Но… Какого черта?!
Я смотрю на Бена, который выглядит как человек, готовый совершить убийство с последующим расчленением трупа.
– Ты ведь повесила на дверь табличку «Не беспокоить», правда?! – озадаченно шепчет он, и я киваю.
– Конечно, повесила. Во всяком случае, я думала, что повесила, но…
– Но?..
Я пожимаю плечами:
– Даже не знаю…
Георгиос вежливо стучит в дверь нашей спальни, которая стоит полуоткрытой, а еще через мгновение его фигура в серой тужурке появляется в поле нашего зрения.
– Сэр, мадам… Я взял на себя смелость заказать для вас наш фирменный завтрак, о котором большинство молодоженов, останавливавшихся в нашем отеле, отзываются с неизменной похвалой. Это Особый Завтрак с Шампанским и Музыкой. Смею надеяться, вам он тоже понравится.
Я смотрю на него, не в силах произнести ни звука от удивления. Особый завтрак? С шампанским и музыкой? Что бы это могло значить? Что за… О, нет!! Мое потрясение настолько глубоко, что я едва не выпускаю из рук край одеяла, которым прикрываюсь. В дверях появляется изящная блондинка в белоснежной греческой тунике, которая с неженской силой вкатывает в спальню громоздкую арфу.
В отчаянии я смотрю на Бена. Что делать? Как прекратить этот идиотизм? Или, может быть, мы оба просто бредим?
– Мистер и миссис Парр, позвольте еще раз поздравить вас с бракосочетанием и пожелать долгой и счастливой семейной жизни, – церемонно произносит девица, усаживаясь перед своим инструментом на крошечный складной стульчик. – Сегодня за завтраком я исполню для вас самые популярные романтические мелодии, которые помогут вам скорее адаптироваться к новой обстановке.
И она принимается ловко перебирать струны арфы, а Георгиос и присоединившийся к нему Гермес уже ставят на столики подле наших кроватей подносы со снедью, наливают шампанское, очищают фрукты и подносят изящные полоскательницы, чтобы мы могли освежить руки перед едой.
Я так и не сумела издать ни звука. Все происходящее слишком сюрреалистично и слишком сильно на меня действует, чтобы я осмелилась возразить. Минуту назад я мечтала о самом приятном сексе в своей жизни – о сексе, который означал бы фактическое начало нашего с Беном семейного существования, но вместо этого я жеманным движением подношу к губам зеленоватый киви, который с поразительной ловкостью очищает для меня пожилой служащий гостиницы. Девица в тунике наяривает на своей арфе «Любовь меняет все». Я человек довольно музыкальный, но арфы я всегда недолюбливала. А сейчас мне и вовсе хочется швырнуть в инструмент блюдо с горячими мини-круассанами.