Брачное ложе
Шрифт:
Разве может кто-то подчинить ее? Если кто-то такой и существует, то Ричарду о нем ничего не известно. Она смела, бесстрашна, импульсивна, ее действия порой граничат с безрассудством, но она невинна во всей своей притворной и изысканной искушенности. Он знал, что она все еще девственница. Ее частый стыдливый румянец был тому подтверждением. Он сердцем чувствовал, что Изабель так просто не отдаст свое тело никому, кроме него – Ричарда.
Перед его глазами возник образ Адама, задирающего ее юбки, и страх, застывший в глазах отчаянно вырывавшейся Изабель.
Он должен был убить его!
Но
В монастыре жизнь была намного проще.
Ричард шел через широкий внутренний двор, не обращая внимания на моросящий мелкий дождик. Крошечные капельки были такими теплыми и нежными, что Ричард был даже рад ему – вода хоть как-то отвлекала его от беспокойных мыслей. К нему подошел Гилберт, неся два меча. Ричард улыбнулся, вспомнив, что Гилберт сидел рядом с ними за столом и слышал, как Изабель высказывалась относительно рыцарского мастерства своего мужа. Приняв предложенный ему меч, он пошел вместе с Гилбертом на площадку для тренировок. Его преследовала одна мысль: он делает это для себя или для Изабель?
Хотя, в конце концов, какое это имеет значение?
– Давно вы не тренировались? – спросил Гилберт, держа руку на рукояти меча.
Внезапно он резко наклонился вперед, в воздухе мелькнул его меч, сверкающий каплями дождя на фоне серебристо-серого неба. Машинально Ричард отразил удар, который, несомненно, мог причинить ему немалый вред.
– Не так давно, как можно было подумать, – ответил он, широко улыбаясь.
Он уже успел забыть ту чистую, почти животную радость, которая переполняет грудь во время битвы.
Отражая удары противника и совершая ответные выпады, чтобы проверить рыцарскую доблесть, силу и навыки каждого, они воздерживались от резких действий, стараясь не причинить друг другу вреда. Ричард помнил все. Долго дремлющая сила вырвалась наконец на волю: его движения были точными и легкими, а реакция быстрой, несмотря на столь длительный перерыв. Но со лба его уже начал капать пот, когда Гилберт наконец поднял меч в знак перемирия.
– Ешьте побольше мяса, тогда вы не будете так быстро уставать, – посоветовал Гилберт Ричарду.
Еще одно напоминание, что больше он не монах. Да, если Ричард всерьез решил утвердиться в качестве лорда Дорни, ему нужна более изысканная и обильная пища, чем довольствие монаха.
Ричард кивнул, принимая совет Гилберта: тот говорил истинную правду, а Ричард всегда рад услышать мудрый совет.
– Вы очень вовремя вышвырнули Адама, – произнес Гилберт, поправляя шарф и избегая смотреть на Ричарда. – Хотя, если бы на месте Изабель была моя жена, я убил бы его не сходя с места.
Разве не так же думает сам Ричард? Разве не борется он изо всех сил с желанием убить человека, прикоснувшегося к его жене? Или он оставляет за собой только обязанности бенедиктинца?
Видимо, ему все-таки
– Я заметил, что Луи с Николасом тоже покинули Дорни, – сказал Гилберт.
– Луи уехал не по моему поручению, но его время еще придет, – пояснил Ричард, вытирая лоб тыльной стороной ладони.
Дождь уже закончился, оставив после себя густой туман, поднимающийся в воздух подобно цепляющимся за кору дерева виноградным лозам.
– Время каждого человека рано или поздно придет, – осторожно сказал Гилберт.
– Да, но я больше не буду спокойно стоять, если кто-нибудь посмеет посягнуть на мою жену, – предупредил Ричард.
Он почти ничего не знал о Гилберте, но мужчина, не желавший Изабель, был бы просто дураком.
– Она сумела покинуть Дорни одна, без мужа, а это ей нелегко далось, – произнес Ричард, изучая лицо Гилберта. Он не так уж стар, а значит, кровь еще может гореть в его жилах.
– Она сделала это тайно, – признал Гилберт, – и никто не ожидал, что это произойдет так быстро. Когда того требуют обстоятельства, Изабель может действовать и в одиночку. Нерешительной ее назвать нельзя.
– Нельзя, – согласился Ричард, улыбнувшись. – Вы убеждали ее покинуть замок?
Гилберт кивнул, глядя на небо. Темно-серые облака густой массой плыли на восток. Наверное, к утру небо прояснится.
– Да, но я никак не ожидал, что она поедет в монастырь.
– И выйдет за монаха? – спросил Ричард, насмешливо изогнув черные брови.
– А разве монах носит с собой меч? – возразил Гилберт.
Ричард улыбнулся, вместо ответа подняв свой меч. И они продолжили тренировку.
Элис стояла в стороне, прислонившись к стене конюшни, и наблюдала за дерущимися на мечах мужчинами. Точнее сказать, глаза ее были устремлены прямо на Ричарда. Он был очень красивым мужчиной, хоть и бывшим монахом. Он был высок и строен, его мускулистое тело двигалось изящно и плавно. В отличие от большинства рыцарей, которые вкладывали в каждый удар много энергии, а цели не достигали, все движения Ричарда были точными и хорошо продуманными.
Элис скрестила руки под внушительных размеров грудью и с наслаждением смотрела на азартно сражающихся мужчин.
– Что ты стоишь тут на дожде? – спросила тихо подошедшая Элзбет.
– Дождь уже кончился. И что ты спрашиваешь, почему я стою здесь? Разве не видишь? Ричард оттачивает свое рыцарское мастерство! Почему бы не постоять и не посмотреть на такого мужчину?
– Ему пришлось отказаться от своего призвания и уйти из монастыря. Мне не доставило бы радости смотреть, как он взялся за меч.
– Ты такая смешная, Элзбет! – улыбнулась Элис. – Молиться весь день может каждый, но истинно отважный воин…
– В мире полно воинов, – возразила Элзбет. – Еще один монах был бы совсем не лишним.
– Такой, как этот? – Элис показала пальцем. – Ты полагаешь, что мужчина с такими глазами и фигурой должен всю жизнь прятать лицо под капюшоном?
– Бог видит душу, – продолжила Элзбет тоном, не терпящим возражений. – Здесь разговор о внешней оболочке человека более чем неуместен.
– Я не Бог. Для меня внешность имеет огромное значение, – засмеялась Элис.