Брачное уравнение

Маринелли Кэрол

Конечно, он не имел ни малейшего представления, какой пыткой для Тринити был этот день, потому что она не могла никому сказать о своем прошлом – это ей разъяснили много лет назад. Его волосы цвета воронова крыла отливали синевой и были безукоризненно уложены, плечи – шире, чем раньше. И еще он

показался ей выше, чем она помнила.

Тринити увидела, как он сжал ладонь в кулак, и вспомнила, как когда-то он положил ей руку на талию… В тот день мир казался таким простым! Когда он передал кольца жениху, она заметила, какой у него четкий профиль, и попыталась уловить, что именно он прошептал Дональду.

Захид тоже следил за Тринити, и когда их пригласили в ризницу, несмотря на шум он услышал ее облегченный вздох.

– Тринити, – предупредил ее отец, когда она прислонилась к стене, чтобы отдышаться, радуясь тому, что оказалась подальше от Клайва.

Дональд и Иветт подписали бумаги, затем и Гас поставил свою размашистую подпись. Следующим свое имя поставил Захид: шейх Захид бин Ахмед, принц Ишлы.

– Оставь местечко и для меня. – Улыбнувшись, Тринити добавила свою собственную подпись: Тринити Наталия Фостер.

Ее рука дрожала, но Тринити, откладывая в сторону ручку, поняла: причина для тревоги у нее заключалась не в муже тетки, а совсем в другом. Сделав шаг назад, она уловила знакомый запах Захида. Вот он опустил голову к ее уху, и все ее существо воспарило от звука его низкого, приятного голоса.

– Наталия?

– Рожденная в Рождество, – сказала Тринити. – Пожалуйста, никогда больше не упоминай мое второе имя, я ненавижу его.

Конечно, она была рождена в Рождество. Именно поэтому Захид, без ведома Тринити, приехал

домой к Фостерам в надежде увидеть ее в новом году, когда ей исполнилось восемнадцать лет. Но Тринити там не было…

– Я думал, опоздание – прерогатива невесты.

– Ты же знаешь, как я ненавижу традиции!

– Означает ли это, что мы не будем танцевать? – спросил Захид. – Учитывая то, как тебе не по нраву традиции.

Тринити повернулась к нему.

Ого! Она удивленно прислушалась к своему телу. Если бы Тринити не знала, что внутри она была мертва, если бы ее не способное на страсть тело не оледенело, она бы могла решить, что Захид что-то в ней пробудил. Она давно себя так не чувствовала, с той самой ночи в лесу. Когда с ней рядом был Захид, она забывала про боль…

– Наверное, мы должны… – вздохнула Тринити, как будто танец с Захидом был огромной жертвой. – Я не хотела бы доставлять лишние неприятности.

– Лгунья, – ответил Захид и, положив руку ей на спину, увел ее из ризницы.

Один недолгий разговор, одно легкое прикосновение – и у нее закружилась голова. Она последовала за Иветт и Дональдом вниз по лестнице. Освещенная солнцем, Тринити почувствовала, как ее сердце бьется гулко, словно церковный колокол.

Свои обязанности шафера и ее сопровождающего Захид выполнял безупречно. Когда вся семья собралась вместе для общей фотографии, он помог ей расслабиться.

– Улыбнись, Тринити, – сказал он, чуть приподняв уголки рта, и она забыла о своем страхе, пусть Клайв и был рядом.

– Но ты же не улыбаешься, – указала она, но как только их глаза встретились, его губы расплылись в широкой улыбке.

Конец ознакомительного фрагмента.