Брачное злоключение, или Берегите крылья, ректор
Шрифт:
— Я понял! Есть беспроигрышная комбинация. Мы должны это попробовать.
— Элар, не при Верее! — ответила она.
И я покраснела. Наверняка что–то неприличное имеется в виду. Или нет? Мыслями я часто возвращалась к подслушанному. Взять банк? Мои родители решили пойти в грабители? А как же большое папино наследство? Да и мамино. На эти деньги можно лет сто ни в чем себе не отказывать.
В Академию я уезжала с тяжелым сердцем. Происходило что–то не то.
ГЛАВА 15.
— Линчик, с чем ты так играешь? — рано утром я гуляла с питомцем во дворе возле общежития. Панденыш уже привык к снегу, забавно закидывал лапки, прыгая по сугробам и смешно фыркал, когда холодные крошки попадали ему в нос.
Рыжехвостик выполз из сугроба, держа в пасти нечто длинное, черное с зеленоватым отливом. Перья. Кажется, их оставила большая и очень красивая птица. Фазан?
Я аккуратно вытащила перья, разгладила. Целых три, и все великолепные.
— Вот это находка, Линкс, умница! Вот еще бы таких штук пять, и можно сделать отличную магическую штуку, чтобы отпугивать кошмары. Где бы еще таких надергать?
Красная пандочка вдруг испуганно пискнула и спряталась за моей ногой. Только хвост торчал. А я услышала проникновенное:
— А из кого же вы эти надергали?
Подняв глаза, остолбенела. Как неловко вышло! Почему я не подумала, что перья не только у птиц бывают. Да еще такие шикарные. Даниэль Трапери смотрел на меня вполне доброжелательно, однако я уже заранее его боялась.
— Э–э–это ваши, господин ректор?
От внезапной догадки я слегка ошалела и не соображала, что делаю. Стояла и протягивала ректору этих три несчастных перышка. Будто он может их вставить обратно.
— Вы полагаете, у меня линька? Или нехватка витаминов в организме? — Трапери строго посмотрел на меня. Наверное, физиономия у меня была такая красноречивая, что он вдруг рассмеялся. Необидно и очень мелодично.
— Оллистер, вы меня боитесь?
Я замотала головой, но выглядело это неискренне.
— Думаете, я слишком пристрастен к вам? Что ж, отчасти это так. На вступительных экзаменах вы меня ни в чем не убедили. А фокус с хорьком получился благодаря Роканару. Он считает, что абсолютный мужской перевес на его факультете нарушает равновесие. И старается заполучить себе хоть нескольких девушек в каждый поток. Порой совершенно бесталанных… Если вы покажете, что я ошибаюсь, буду только рад.
Он со мной говорит! Да еще так много! С ума сойти. Я удивленно взмахнула рукой, в которой все еще были зажаты перья. И поразилась произведенному эффекту: они оставляли след в воздухе. Дорожку слабо светящейся пыли стального цвета.
Ректор тоже обратил на это внимание. Проследил взглядом и сказал:
— Перья не мои. Масть другая. Но на вашем месте я бы не стал пускать их на магические поделки.
Он попрощался, не забыв включить свою вежливую полуулыбку, и ушел. У него рабочий день вот–вот начнется, не до болтовни со студентками и их питомцами.
Я смотрела ему вслед, а странная находка жгла мою руку. И правда, как я могла допустить, что это перья ректора Трапери? У него чисто черная, как он выразился, «масть». Будто вороново крыло. Безо всяких отливов. Перья мягкие, немного шелковистые, я получила возможность их порогать, когда свалилась на него во время концерта.
Эти — совсем другие. Переливаются металлическим блеском и топорщатся от жесткости. Чуть ли не потрескивают. Теперь они казались мне пугающими.
Больше, чем Трапери.
Тем более, ректор проявил невиданную откровенность и признался, отчего так меня шпыняет. Хотя, если быть честной, после всех моих выходок, пусть невольных, это совсем не удивительно.
Он сомневается в моих способностях? Я сделаю все, чтобы его переубедить. Вот покажу, как он ошибается. И пусть радуется, коль обещал.
Встреча с ректором на улице меня странным образом успокоила, я поняла, что уже меньше его боюсь. И начинаю относиться к нему как к живому человеку, а не ледяной статуе.
Поэтому, когда меня вызвали после «Заклинаний стихий» к декану Року, я очень удивилась. И ощутила что–то вроде обиды. Вот так, значит, ректор Трапери, побеседовали по душам, а на самом деле коварные планы вынашивали. У меня не было сомнений, что наш холодный и неприступный орел что–то сказал декану по поводу моей пригодности для дальнейшего обучения.
Но я очень ошибалась. Магистр Роканар усадил меня в кресло напротив себя и спросил, участливо заглядывая в глаза:
— Верея, когда ты в последний раз получала известия из дома?
— Три дня назад, — припомнила я, — приходила депеша от них. Что все отлично и они стоят на пороге большого успеха.
— К сожалению, они немного преувеличили, — вздохнул Роканар, — к нам сегодня поступила информация, что Элар Оллистер попросил перенести платеж за второе полугодие на более поздний срок.
Меня это ошарашило. Действительно, на этой неделе должны поступить родительские взносы за обучение. И я за это вообще не переживала, ведь семья у нас зажиточная. Что же произошло? Ключ от банковской ячейки потерялся, или замок заклинило? Других объяснений у меня не было. Отец — исполнительный человек. Добросовестный. Какие еще могут быть причины задержки оплаты?
— Господин Оллистер очень извинялся и сослался на финансовые трудности, которые он вот–вот решит, — продолжил Тимас Роканар, и я почувствовала, как и пол, и кресло уходят у меня из–под ног и всего остального тоже.