Брачные игры банкиров

Перфилова Наталья

– Ну, начнем, к примеру, с Игорька… Афонов Игорь… Иванович, кажется. Да, Иванович. Двадцать восемь лет. Хронический алкоголик. Пьет лет с пятнадцати. Малообразованный, безответственный. Больше сказать о нем нечего. Разгром устроить вполне мог. Не по злобе, а в момент белой горячки, к примеру… Но горячки у него в ту ночь, видимо, не было. Он собственным ходом успел убраться восвояси еще до наступления утра. Значит, был вполне адекватен. Что для него, в принципе, не просто необычно, а даже дико. Чтобы Игорек сам остановился во время выпивки и ушел домой, оставив на столе недопитую бутылку, – это, как говорится, фантастика. Дальше Юра. Вернее, Жаров Юрий Алексеевич. Электриком числится в бригаде. Про него сказать что-либо определенное трудно. Скользкая личность. Ему тридцать два, кажется, семьи нет и никогда не было, да он, похоже, к этому и не стремится особо. Всю жизнь мотается из стороны в сторону, работал сторожем на складе, вахтером, охранником, теперь

вот электриком в нашем поезде устроился… Как видишь, должности в основном выбирает необременительные, не требующие особенных вложений сил и энергии. Насчет алкоголя слабоват, но не так, конечно, как Игорек Афонов. В рейсе практически никогда пьяным не бывает… Ну, если только слегка выпимши, да и то редко. Вообще, он человек неответственный, много болтает, даже посплетничать с девчонками не брезгует иной раз, косточки знакомым перемыть. Любопытный жутко и приставучий, как банный лист. Сказать о нем что-то более конкретное не могу, понять, что у этого парня на уме, вряд ли кто сможет, а снаружи он почти всегда улыбкой сверкает. «Искренней» до приторности. А смог ли бы он погром учинить в Татьянином вагоне, сказать еще труднее. Если бы ему это было нужно по какой-то причине, то, скорее всего, сделал бы это не задумываясь. К тому же это он подбил ребят остаться в вагоне на ночь, якобы справлять его день рождения, хоть на самом деле он у Юры месяца через два будет, не раньше. Вчера я не придала этому значения, решила, что мужики просто повод нашли выпить и придумали такое незамысловатое объяснение, чтобы Хоттабыч не ругался особо, но сегодня поведение электрика кажется мне подозрительным. Он постоянно крутился в Татьянином вагоне во время уборки и вчера все о чем-то меня расспрашивать пытался. Хотя, если быть до конца честной, он всегда пристает с глупыми вопросами… Ладно, про Юрика пока хватит. Теперь Анатолий Гусев. Отчества не помню, но оно нам с тобой без надобности в общем-то… Его Хоттабыч техником назначил, а если по-простому сказать – своим заместителем. Толе всего двадцать четыре года, но внешне он на все тридцать пять тянет без вопросов. Такой солидный, крепкий, немногословный… лицо серьезное постоянно. Его, в отличие от тридцатидвухлетнего Юрика, парнем назвать как-то язык не поворачивается, ей-богу. Афанасий Петрович не зря его своим замом назначил, Толик человек положительный. Интересуется всем на свете. И наукой, и искусством, и медициной… короче, личность разносторонне развитая, только поверхностная… Знания он в основном черпает из развлекательных журналов и газет, которые в ларьках на вокзале продают… Ну, знаешь, рубрики есть типа «А знаете ли вы, что…» или «Удивительное рядом…». Их вместе с кроссвордами обычно печатают или с телевизионной программой. Пьет по меркам нашего проводницкого братства до безобразия мало и достаточно редко. Я бы сказала, только по поводам. Ну там, праздники, юбилеи разные, дни рождения… На мой взгляд, он очень скучный и занудный мужик, дотошный до безобразия, но вроде порядочный. По крайней мере, представить Анатолия, ночью потрошащего матрасы в Татьянином вагоне, я не могу, хоть убей. Хотя и против него тоже есть ряд отягчающих обстоятельств. Во-первых, когда я утром, вернее, уже днем приехала к поезду, Толик еще спал, что вообще-то странно. Напиться до такой степени, чтобы отсыпаться дольше всех, он явно не мог, я уже говорила, что он всегда знает в этом деле меру. А заставить его выпить больше нормы, если он этого не хочет, практически невозможно, так что сразу же возникает резонный вопрос: чем он занимался ночью, если поднять его с полки не смогло даже внеплановое появление начальства? Да и вообще, одно то, что он остался ночевать в вагоне после прибытия из рейса, уже странно. У него, в отличие от большинства в нашей бригаде, есть не только жена, но и двое маленьких детей, которым он обычно подарки и сладости разные покупает на станциях. Согласись, семейному человеку более естественным было бы торопиться домой, а не в вагоне с мужиками пьянствовать. Они и раньше после рейса время от времени отмечали разные события, но Анатолий, для приличия посидев пару-тройку часов, потом всегда домой уходил. Конечно, возможно, все объясняется просто: он действительно перебрал в эту ночь, к примеру, или с женой поссорился, потому и домой не спешил. Я так и подумала вчера, но сегодня опять же и его поведение мне тоже кажется ненормальным… И Афанасий Петрович странно повел себя… Обычно он не практикует проверку вагона с утра пораньше на следующий день после приезда. В день прибытия – это да, это святое. Он ни за что домой не уйдет, пока не убедится, что все вагоны убраны, белье и деньги сданы, все акты подписаны… До самой ночи может в поезде проторчать, если что-то не ладится или ремонтников вызвали. Но на утро следующего дня на моей памяти он приезжал только пару раз, не больше, да и то если необходимость в этом была неотложная. А вчера ничего подобного не было.

– Прекрасно… – внимательно выслушав мой рассказ, задумчиво протянул Николай. – Какие выводы из всего этого можешь сделать?

– Все четверо могли

приложить руку к разгрому Танькиного вагона, – послушно ответила я. – Как я и предполагала, яснее от моих рассуждений ситуация не стала…

– Не спеши, – усмехнулся мой собеседник. – Это ведь только часть картинки. Теперь сопоставь ее с другой половиной. Кто из этих четверых мог убить твою подругу?

Я похолодела. За всеми рассуждениями и умными выкладками я как-то отвлеклась от основной цели нашего импровизированного расследования.

– Никого из них не могу представить в роли убийцы… – побледнев, прошептала я и прижала ладони к щекам. – Я не могу обвинять людей, не имея ни малейших доказательств…

– Это эмоции, – спокойно перебил меня Николай, доставая из пачки очередную сигарету. – Я по существу хочу твое мнение услышать. Насколько я понял, чисто физически побывать в квартире твоей подруги легче всего было этому вашему алкоголику… Игорю, кажется. Предположим, пошуровав в вагоне и ничего не найдя, он отправился к Татьяне… Давай-ка поточнее со временем разберемся. Когда и от кого ты узнала о погроме?

– Утром. Таня позвонила и сказала, что нужно ехать убираться в вагоне…

– А ей кто сообщил?

– Ей начальник, тоже по телефону…

– Значит, так. Если приблизительно по времени раскидать, то мы получаем такую картину… Утром, неизвестно точно, в котором часу, но предположительно рано, начальник приезжает к поезду, там уже все поломано и разбросано. Алкоголика как ветром сдуло, а двое других собутыльников спокойно спят в вагоне. Этот ваш Хоттабыч звонит Татьяне и велит ей приехать. Она быстро собирается, но выйти из дому так и не успевает… Все ясно. Самый очевидный кандидат в убийцы – алкаш.

– Игорь? – ахнула я. – Никогда бы не подумала… Да он ни о чем, кроме бутылки, и думать-то не умеет… Он может подраться, к примеру, стекла побить в пьяном угаре… Но чтобы пойти и преднамеренно убить… Да еще и продумать все, весь вечер трезвым просидеть… Не вяжется это как-то с Афоновым… ну хоть убей… Хотя, конечно, ты прав, остальные вроде никак не могли успеть и там и тут одновременно оказаться…

– Ну, это только на первый и весьма поверхностный взгляд, – снисходительно посмотрел на меня Николай. – У всех остальных тоже было возможностей предостаточно…

– Но как же…

– А так же! Кто, к примеру, мешал вашему электрику быстренько смотаться туда и обратно, пока озабоченный начальник по поезду бегал? Или возьмем техника… Я совсем не уверен, что кто-то усиленно оберегал его крепкий и спокойный сон. Может так статься, что какое-то время его вовсе в купе не было… Эти двое слегка посообразительнее первого алкоголика, поэтому постарались хоть какое-то подобие алиби себе состряпать…

– Слушаю тебя, и мурашки по спине бегать начинают… – зябко поежилась я. – Все запутывается еще сильнее… Ладно хоть Афанасий Петрович вроде выпадает из подозреваемых…

– Отчего же такая честь? – усмехнулся квартирант. – Он вполне может оставаться в компании этих троих…

– Но он не успел бы туда-обратно сбегать. Это тебе не Юрка и не Толик. Как только начальник появляется в поезде, он постоянно на виду… Такое долгое отсутствие, причем сразу после приезда, никак не могло остаться без внимания. Он не стал бы так рисковать. До Татьяниного дома совсем неблизко…

– Совершенно с тобой согласен, – кивнул Николай. – Только он ведь мог сначала с твоей подругой встретиться, а уж потом в резерв ехать…

– Но он же звонил ей из поезда, когда разгром увидел… – совсем запуталась я.

– Это он так сказал? Да если он сам все это в вагоне натворил, то ему совсем не нужно было приезжать, чтобы узнать о безобразии… Он мог позвонить хоть из ее подъезда, а потом и в гости зайти…

– Зачем?

– Что зачем? – не понял собеседник.

– Зачем ему звонить понадобилось? Просто зашел бы и убил, без шума и паники. Тогда Таньки могли бы до следующего рейса вообще не хватиться, и уж на Юрьева-то точно никто не подумал бы.

– Справедливо, – задумчиво посмотрел на кончик сигареты Николай. – Но только, чтобы ответить на этот вопрос, нужно вернуться в начало. Понять, что искали и зачем… Этого мы пока не знаем. Так что давай в психологические дебри углубляться не будем, а рассмотрим только технические возможности.

В этот момент тишину квартиры взорвал оглушительный телефонный звонок. Я вздрогнула и растерянно посмотрела на Николая. Поднимать трубку мне отчего-то было страшно. Квартирант резко затушил сигарету и решительно направился в прихожую к аппарату. Вернулся он буквально через минуту.

– Звонит следователь, – коротко сообщил он. – Мы с тобой так увлеклись психологическими беседами и рассуждениями, что совершенно забыли о времени. Он ждет тебя в отделении для допроса и просит провести опознание…

– Мне что, в морг ехать придется? – побледнела я.

– Видимо, – кивнул Николай. – Так что сказать капитану?

– Скажи, что сейчас подъеду. – Я отвернулась к окну, чтобы Николай не заметил, как у меня задрожали губы. Я очень сильно боюсь мертвецов. Глупо, наверное… что они могут сделать нам, живым… но я ничего не могу с собой поделать.