Брачные игры

Фэйзер Джейн

– Ты уверена, что не хочешь пойти с нами? – переспросил Родди Честити с разочарованным видом. – Я надеялся, что мы потанцуем сегодня вечером.

– Извини, Родди, но я действительно устала, – оправдывалась она. – И потом, мне кажется, что съеденные мною заливные угри плавают у меня внутри.

– Фу, какой отвратительный образ, – скривился Родди.

– А какой отвратительный опыт! – рассмеялась она. – Но во всех остальных отношениях вечер прошел замечательно. Спасибо тебе.

– Да, и спасибо, что пригласили меня, – протянул руку Дуглас. – Трудно придумать что-нибудь

лучшее для знакомства с Лондоном.

– Не стоит благодарности, дружище, мне очень приятна ваша компания, – заверил его Родди, похлопав по плечу. – Кстати, не сочтите меня назойливым, но где вам подправили форму носа? Случайно не на ринге?

Дуглас покачал головой:

– Логичное предположение, учитывая, что в свое время я провел немало раундов в тяжелом весе, но на самом деле мне сломали нос на поле для регби.

– Дикая игра, сплошное насилие. – Полли картинно содрогнулась.

– Да, у нее есть свои минусы, – задумчиво погладил переносицу Дуглас.

– Женщины не понимают, что спортивные игры воспитывают характер, – заявил брат Элинор с пренебрежительным жестом. – Им бы только перебрасывать теннисный мячик через сетку, ни о чем другом они и слышать не желают.

– Неправда, – возразила Честити. – Женщины играют в крикет и хоккей, а не только в теннис, водят автомобиль, играют в гольф, ходят в горы.

– Но в перечисленных видах нет спортивного духа, – заметил Дуглас.

– Если вы хотите сказать, что мы не вступаем в рукопашную схватку с нашими оппонентами, то, полагаю, вы правы. – Честити взглянула на него с воинственным видом. – Но ломать друг другу конечности, не говоря уже о головах и носах, представляется мне весьма неразумным способом добиваться победы.

– Гиблое дело, говорю вам, Фаррел, – безнадежно махнул рукой брат Элинор.

Дуглас только улыбнулся в знак согласия, не желая ввязываться в дискуссию. Как бы ни относилась достопочтенная мисс Дункан к спорту, когда дело доходило до словесной схватки, она не знала пощады.

Компания расселась в экипажи и укатила, пожелав Дугласу и Честити спокойной ночи.

Дуглас огляделся по сторонам в поисках кеба.

– Такое впечатление, что Бригем нанял все экипажи, – покачал он головой.

– В такое время извозчики всегда нарасхват, – подняла воротник накидки Честити.

Завидев свободный кеб, Дуглас вложил два пальца в рот и издал пронзительный свист, который посрамил бы уличного мальчишку. Возница, двигавшийся в другом направлении, встрепенулся и повернул лошадей.

– Неплохо, – одобрила Честити. – Вы должны научить меня так свистеть. Если бы он добрался до угла, у нас не осталось бы ни малейшего шанса. Там его ждет целая толпа.

Дуглас открыл дверь экипажа.

– Позвольте. – Он легко подхватил ее за талию и подсадил внутрь, затем забрался следом и захлопнул за собой дверцу.

Честити посмотрела на него с опасным блеском в глазах.

– Очевидно, вы принадлежите к числу мужчин, которые уверены, что женщинам нравится, когда с ними обращаются как с фарфоровыми куклами. Должна сказать вам, доктор Фаррел, что вы очень заблуждаетесь. Женщины в большинстве своем не любят,

когда их переставляют с места на место, даже не спросив разрешения.

Он удивился:

– Мои сестры никогда не возражали.

– Сомневаюсь, что вы не видите разницы между близкими родственницами и едва знакомыми людьми, – выговорила Честити.

– Я бы не сказал, что мы едва знакомы, – улыбнулся он. – В конце концов, мы съели вместе заливного угря.

Честити отвернулась к окну, чтобы он не заметил беглой улыбки, которой она не смогла сдержать.

Спустя минуту он заговорил своим обычным тоном:

– Когда Бригем намерен рассчитаться за ужин? Я не заметил, чтобы ему вручили счет.

– У Родди здесь открыт кредит, – сказала она, – как и во множестве других мест по всему городу. Он никогда не носит с собой наличные, считая это вульгарным. Возможно, потому, что у него слишком много денег, чтобы задумываться о них.

– Везет же некоторым, – пробормотал Дуглас, не без примеси яда.

Глаза Честити сузились. Она не позволит критиковать ее друзей, пусть даже в завуалированной форме.

– Думаю, он поймет, если вам трудно расплатиться, – бросила она вызывающим тоном.

Дуглас резко выпрямился:

– Что вы хотите сказать?

– Ничего, – ответила она. – А что, по-вашему, я хотела сказать?

– Не имею представления, потому и спрашиваю, – заиграл желваками доктор. Стало ясно, что она ступила на зыбкую почву.

– Ничего такого я не хотела сказать. – Честити отвернулась к окну, сознавая всю неубедительность своих слов.

Надо быть осторожнее с Дугласом Фаррелом. Она расслабилась и позволила своему тайному неодобрению выплеснуться наружу. Ее поведение никуда не годится, подумала Честити.

– Извините, если я задела ваши чувства. Я вовсе не хотела вас обидеть. Просто я подумала, что обустройство практики на Харли-стрит стоит недешево, – оправдывалась она.

Пусть попробует оспорить свои собственные слова, сказанные представительнице брачного агентства.

– Не стану возражать, – с готовностью согласился он. – Но, насколько мне известно, мисс Дункан, я никогда не посвящал вас в состояние своих финансов.

Честити опустила глаза.

– Нет, конечно, но вы разозлили меня, – быстро парировала она. – Я не люблю, когда критикуют моих друзей.

Последовало короткое наткнутое молчание.

– Мне очень жаль, если у вас сложилось такое впечатление. – Дуглас протянул ей руку. – Будем считать это недоразумением, Честити?

Сквозь тонкую лайковую перчатку она чувствовала тепло и силу его ладони. В ней возникло тревожащее ощущение, и по какой-то непонятной причине Честити не сделала попытки отнять свою руку. Она неуверенно улыбнулась в ответ на его вопрос, а он просто кивнул, оставив свою руку там, где она была. Они сидели в дружелюбном, хотя и слегка неловком молчании, пока экипаж не остановился перед домом Дунканов. Дуглас выбрался наружу и протянул руку, чтобы помочь Честити спуститься. На сей раз он обошелся без излишней фамильярности, но крепко сжал ее руку и неохотно отпустил, лишь убедившись, что она прочно стоит на земле.