Брачные контракты

Ром Полина

– К твоему сведения, Марк, именно твой папа открыл вот эти самые земли много лет назад. Конечно, он был не один, и даже не был тогда капитаном корабля…

Марк в некотором недоумении смотрит на меня.

– Что значит – открыл? Мы же жили здесь всегда…

– Да, ты родился уже здесь. Но всего пятнадцать лет назад про эти земли еще никто не знал. И не узнал бы, если бы твой папа плохо учился в детстве!

Пожалуй, стоит поговорить с Мартом и попросить не рассказывать о своем побеге из дому. Во всяком случае – не сейчас. Возможно, когда

мальчишкам исполнится хотя бы лет по семнадцать-восемнадцать. С самым младшим, Тисом, они – погодки. Не хватало еще, чтобы два неуча сбежали из дома в четырнадцать лет, подражая своему неугомонному папочке!

– Так вот, весной придет корабль и к нам в гости опять заедет капитан Соррент. Спроси у него, как он стал капитаном. Знаешь, что он ответит?

– Что ему нравятся приключения!

– Нет, дорогой. Он ответит, что очень долго учился. Так что сейчас ты идешь с кир Вильей и доучиваешь все, что не сделал с утра.

Может я и слегка занудна, но похоже, пора отдавать его в общую школу. Не зря же я столько сил приложила для ее существования. И с каждым годом количество классов растет. Мы еще – очень молодой город.

Кир Вилья – замечательная женщина, но вот твердости ей с этим сорванцом явно не хватает. Она, скорее, по типажу – этакая бабушка. Думаю, она вздохнет с облегчением, когда на ее попечении останется только старшая. А там, в школе, будет присутствовать соревновательный момент. Ну, стыдно будет сыну архонга учится хуже других!

На том берегу озера я с трудом различаю небольшие фигурки – это ученики лекарской школы собирают осенние травы. Их всего двенадцать человек, но в городе работает почти настоящая аптека. И самое популярное осенью – микстуры от кашля и насморка. Наверное, так происходит в любом мире. Через три-четыре недели упадет первый снег и количество дел у горожан уменьшится, но никогда не станет равно нулю.

Март иногда ворчит на меня, что я могла бы больше времени уделять дочери и семье. Анни уже девять и она – очень-очень благоразумная юная кир. До того правильная, что иногда напоминает мне кир Лиссу. Она неплохо рисует и с удовольствием топчется на кухне, пробуя себя как кондитер. На день Священия в этом году я подарила ей свой кондитерский набор, и теперь она изводит кухарку, требуя материал для работы. Кто знает, возможно, когда-то она и откроет на островах первую кофейню. Пока еще, по всем прикидкам, такое заведение для нас не рентабельно.

Каждый раз весной я с нетерпением ожидаю первые корабли, везущие почту из архитионии. Иногда я немного грущу от того, что давно не видела кир Лиссу и малыша Альба, хотя сейчас, судя по письмам, он уже далеко не малыш. Последние лет пять он регулярно пишет мне сам, его очень интересует жизнь на архипелаге и подозреваю, что еще через несколько лет он сбежит из-под крыла кир Лиссы сюда. Ну, что ж, нам нужны деятельные юные киры, которые много рассуждают в письмах приключениях, но практично интересуются тем, какое производство можно и выгодно будет открыть на островах.

Дочь кир Лиссы подарила ей

двух внуков-близнецов, что сделало их бабушку еще основательнее – внукам нужно много разного. А вот кир Васса, на удивление, удачно вышла замуж и переехала в город. Теперь ее рейт, за небольшой процент, так же досматривает кир Лисса. Вассе же, в ее положении, муж не позволяет трястись по сельским дорогам. Следующей весной я узнаю, кого Всевышний послал бывшей мачехе – мальчика или девочку.

В этом году были и новости о Жожеле, моем несостоявшемся муже. Вдова, за которую кир Пунта таки сосватала сына семь лет назад, осталась вдовой второй раз. Мир праху твоему, Жожель. И теперь в своем доме кир Пунта воюет с вдовушкой, веселя всю округу – та собралась замуж третий раз, а кир Пунта требует чтить память ее сына. Но это тот случай, когда коса нашла на камень и кир Пунте придется смириться – дома Жожеля отошли вдове. У самой кир Пунты – только скромная вдовья доля.

Март несколько поправился в последнее время. Седины на висках, к сожалению, стало больше, но он по-прежнему надежен и всегда прям со мной. Наш личный рай для двоих не совсем обычен – смотреть, как растет наш город и наши дети. Говорить о делах, о проблемах и радостях, делить их пополам. Это, кстати, снимает половину проблем, зато радость, почему-то, всегда – удваивает. Иногда, в трудные моменты, он спрашивает, не жалею ли я, что уехала с ним. И когда я объясняю, что строить свою жизнь самой – для меня главное, любовно ворчит, что у меня слишком независимый характер. Но, немного поворчав, смиряется со своей участью любимого мужа женщины.

– Я всегда знал, что ты – необыкновенная. Но скажи, неужели ты бы не хотела пройтись сейчас по улицам столицы, съесть что-то вкусное, зайти в модную лавку?

– Я не хочу есть пирожные в одиночестве, Март.

И это тот ответ, который он до конца не понимает. Здесь важно, что понимаю я.

Изредка, с трудом припоминая прошлую жизнь я удивляюсь сама себе. Как можно было жить – так?! Подписывать брачный контракт, таить от мужа фамильные драгоценности, организовывать запасное гнездо, иметь любовника… Какая глупость тратить свое время на все вот это.

Да, в этом мире у меня тоже есть брачный контракт и я – очень богатая женщина. А у нас на архипелаге брачные контракты о раздельном владении имуществом быстро перестали быть новинкой. Только вот я могла бы и не подписывать его.

Марту не нужны мои деньги, он всегда зарабатывал сам и, в отличии от меня, не мечтал о богатстве и бизнесе, ему не нужны мои сверхдоходы и дорогие игрушки. За богатством его и не тянет. Гораздо больше он ценит во мне ровню. Мы равны в своих целях и желаниях и не так уж важно, что когда-то я знала больше, чем он. Просто я, наконец-то, поняла, что значит – любить мужчину.

Это не те безумные бабочки в животе и гормональные всплески в крови. Это – четкое знание, что никто и никогда не заменит ему меня. Наоборот – тоже верно. Я нашла своего человека.

Конец