Брачный контракт

Александер Виктория

С каждым движением мускулы на плечах и спине напрягались, четко обрисовываясь под рубашкой. Он закатал рукава рубашки, обнажив крепкие бронзовые руки. Пандора представила себя в их объятиях. Это были руки героя.

Ее героя.

— Почему вы пошли в армию? — внезапно спросила она.

— Странное место для разговора на эту тему. — Макс говорил, не глядя на нее. — Жизнь в английской армии, несмотря на роскошную форму и великую историю, делает чистку конюшен похожей на отдых в раю. В этом причина того, что наследников богатых фамилий никогда

не посылают служить.

— Тогда почему вы пошли служить?

— Неверные представления о чести и долге перед родиной, привитые мне отцом.

— Он не пытался отговорить вас?

Макс покачал головой.

Мысль о том, что Макс подвергал свою жизнь опасности, вызвала тупую боль в груди Пандоры.

— Но моя мать не разделяла его взглядов. — Он неожиданно усмехнулся. — Она не одобряла также и большинство моих взглядов.

— Да? — Пандора заставила себя говорить как можно спокойнее. — Думаю, мне стоит познакомиться с ней.

— Боюсь, вам не удастся избежать этого.

— Это было ужасно?

Макс пожал плечами:

— В конце концов она примирилась с этим.

— Я не о вашей матери, — засмеялась Пандора. — Я о войне.

Макс, выпрямившись, посмотрел на нее:

— Вы действительно хотите знать?

Пандора кивнула. Ей нестерпимо хотелось понять, что сделало этого человека таким.

— Хорошо. — Макс вернулся к работе. — Мой полк присоединился к войскам Веллингтона перед битвой при Талавере.

— Это была великая победа.

— Как сказать. Вещи видятся совсем иными с линии фронта. — Он немного помолчал. — Мы потеряли почти пять тысяч человек, включая двух генералов. Есть огромная разница между солдатами и офицерами, и часто те, кто выполняет приказы, более всего искусны в военном деле. Но все равно тяжело терять своего командира, даже если он совершенно некомпетентен.

— Что?

— Многие офицеры покупают свое продвижение по службе. Нередко они ведут людей в атаку, не представляя, что надо делать. — Макс стиснул зубы. — Это смертельно — знать о военном деле меньше людей, подчиненных тебе.

— Поэтому вы предпочитаете всегда быть первым?

Он нахмурился:

— Возможно, это был суровый урок. Блестящий ли ты тактик или последний дурак, они обязаны выполнить твой приказ. И твоя ошибка может стать причиной их гибели.

— А у вас были подобные неудачи? — тихо спросила Пандора.

— Нет, и я каждый день благодарю Господа за это.Мне хватило ума понять, что я не безгрешен, и учиться всему, чему смог научиться.

— Но ведь вы заслужили награды. Вы были героем.

Макс равнодушно улыбнулся, словно это не имело для него никакого значения.

— Герой — очень относительное понятие. Я делал чуть больше, чем от меня ожидали. Мне удалось сохранить жизнь моим солдатам и помочь нескольким офицерам, а генералы это ценят.

Пандора поняла, что ей не дождаться подробностей, да она уже и не была уверена, что хочет их узнать.

— Вам неприятно говорить об этом?

Он покачал головой:

— Прошло

так много времени. Мне кажется, это было в другой жизни. — Он чуть помолчал, словно решая, продолжать или нет. — Когда умер отец и я унаследовал титул, то по существующим законам мог уйти со службы. Так я и сделал. Я был единственным, кто мог следить за поместьем и остальным имуществом. Все же… — он нахмурился, — было тяжело бросать своих людей. Впереди их ждали нехватка еды и медикаментов, задержка жалованья, немыслимая жара или холод, болезни… — Макс тяжело вздохнул. — Я вернулся домой и попытался забыть обо всем. Лори тогда лез вон из кожи, чтобы помочь мне. — Он с хитрецой взглянул на нее. — Можете себе представить, что он считал лучшим лекарством.

— Могу, — пробормотала Пандора. Это был ее первый год «балов невест», и она смутно помнила Макса: темноволосый, красивый мужчина, очень беспокойный, но гордый.

— После кратковременного забытья ко мне вернулась память о погибших, об искалеченных телах и душах, и я, уехав в поместье, провел там почти год. Меня изредка навещал Лори, но чаще всего компанию мне составляла бутылка бренди. Мне потребовалось много времени на то, чтобы разобраться и понять, что я видел и испытал. Думаю, тогда я был почти сумасшедшим. — Его взгляд остановился на ее лице. — Это беспокоит вас?

Несмотря на боль в груди, Пандора улыбнулась:

— Думаю, это зависит от того, сумасшедший ли вы сейчас.

— О, здесь нет никакого сомнения. — Он улыбнулся ей в ответ. — Я встретил Шалунью с Гросвенор-сквер и заключил с ней это дикое пари. Какой человек в здравом уме сделал бы это?

— Ни один из моих близких знакомых. — Она хотела произнести нечто легкомысленное, но ее слова, казалось, обрели иное значение.

— А вы хотели бы, чтобы я был близок вам? — Он продолжал улыбаться, но глаза его потемнели.

Пандора облизала губы.

— Если вы выиграете, у меня не будет выбора.

— А если я проиграю?

Да, если вы любите меня.

— Но ведь вы не собираетесь проигрывать?

— Нет, — твердо сказал он. — Не собираюсь. — Он отвернулся и вновь принялся кидать сено.

Пандора несколько мгновений следила за ним, гадая, как могли бы сложиться их отношения, если бы не это пари. Были бы его ухаживания такими же, как у других?

Влюбилась бы она в него в этом случае?

Возможно, но это было бы не так волнующе.

Пандора вернулась к работе, лениво вороша сено, но мысли ее были заняты одним вопросом.

Любит ли он ее?

Макс поднял на вилах копну сена и отбросил в сторону. Работа требовала только физических усилий, и голова его была занята мыслями о состоявшемся разговоре.

Он никогда и никому не рассказывал о своей службе в армии. Сейчас, по прошествии стольких лет, он уже примирился с тем, что ему пришлось пережить. И все же он был потрясен тем, что может спокойно говорить о войне, ужасы которой долгое время преследовали его. Он исцелился.